В фильме «Бойцовский клуб» есть одна чудесная сцена — та, что с химическим ожогом. В тот момент, когда герой Эдварда Нортона начинает понимать, зачем Тайлер с ним это делает, он говорит: «Я все понял, отпусти», но тот отвечает: «Нет, у тебя преждевременное просветление!» и продолжает экзекуцию, пока до мистера Умника не дойдет по-настоящему. Одного только понимания мало. Самоуговоры, медитации и заклинания не помогут, умных мыслей и красивых теорий никогда не будет достаточно. Чтобы действительно что-то изменить требуется нечто гораздо большее — инсайт, озарение, осознание.
Это то, с чем постоянно приходится иметь дело психологам — терапевтического эффекта невозможно достичь одними только объяснениями. Можно выстроить замечательную всеобъясняющую теорию, но это не будет иметь никакого значения, пока человек сам не выведет ее из своего непосредственного опыта. Смысл здесь не в том, чтобы воспроизвести цепочку размышлений терапевта, а в том, чтобы внимательно исследуя свой внутренний мир обнаружить ту же самую истину у себя внутри.
Инсайт — это не результат интеллектуальных вычислений, это спонтанное интуитивное усвоение имеющегося опыта, которое лишь задним числом оформляется в слова и может быть выражено как некое «понимание». Чтобы по-настоящему что-то осознать, нужно увидеть это собственными глазами. А когда мы говорим об осознаниях психологических, то это что-то должно предстать перед внутренним взором. Предстать с такой очевидностью и неопровержимостью, что отвертеться от этого больше не будет никакой возможности. Вот, за что идет сражение в терапевтической работе — за то, чтобы человек своими глазами увидел то, чего не видел и не хотел видеть раньше. Не понял, не догадался, не предположил, не вычислил, а увидел, усвоил, впитал и интегрировал.
Во времена Фрейда психологам было намного проще — люди попадали к ним в руки тепленькими, не перегруженными всякими психологическими теориями, без самопальных диагнозов и без готового плана лечения, которому терапевт должен следовать, чтобы понравиться своему пациенту. Но с широким распространением психологических знаний все стало намного хуже и сложнее: теперь у каждого человека в голове уйма теорий о том, что именно с ним происходит, и, как это лечится. И даже если теория более-менее верна, это совсем не помогает реальной работе: знание ответа в конце учебника лишь саботирует учебный процесс и приводит к подмене реального осознания поверхностным и не имеющем терапевтической силы пониманием.
То же самое происходит в медицине и то же самое происходит в сфере духовных поисков. Проблема отнюдь не нова: в полную до краев чашку свежего чаю не нальешь. И такое же затруднение происходит в теме зрелости, когда красивые философские или духовные идеи, понятые лишь интеллектуально, подменяют собой реальное осознание, которое может вызреть лишь в процессе достижения этой самой зрелости. Книги и проповеди здесь не помогут.
Проще всего проиллюстрировать это на другой психологической истине, которая получила широкое распространение и отлично иллюстрирует разницу между пониманием и осознанием, между верой и знанием. «Никто никому ничего не должен» — все знают эту формулу и все так или иначе пробовали ее к себе примерить, но не так уж много на свете людей, которые действительно воплотили эту идею в себе и своей жизни. Об этом довольно легко рассуждать, но, когда дело доходит до дела, все почему-то оказывается гораздо сложнее.
Должны ли родители заботиться о своих детях? Должны ли дети заботиться о родителях? Традиция, общественные интересы и закон говорят: «Да, несомненно!» Но строгая логика здесь заходит в тупик: нет никакой возможности однозначно доказать правильность и обоснованность этих сложившихся устоев.
С точки зрения выживания человеческого общества, в этой взаимной заботе действительно есть смысл. Но есть ли смысл в выживании этого самого общества, определить уже невозможно — это просто логическое допущение, принятие желаемого за действительное. В доказательство мы можем привести только какое-нибудь следующее недоказуемое допущение: например, что Бог создал человека не просто так, а чтобы он плодился и размножался, или что всякий биологический вид должен стремится к выживанию. И из-за того, что подобные допущения не подвергаются проверке, на поверхностном уровне сознания возникает иллюзия очевидной убедительности и обоснованности той или иной идеи.
Проследить подобным образом логику любого «должен» не составляет никакого труда: везде мы обнаружим отсутствие сколько-нибудь прочного фундамента в основании, одни только допущения и пожелания. Нам хочется верить, что человек существует не зря, что он является важным звеном бытия и вершиной эволюции, и мало кто решится поставить под сомнение это желание. Но даже очень сильное желание не является основанием для того, чтобы вывести из этого какой-то долг.
Нам очень хочется иметь возможность безопасно прогуляться по улице без страха быть убитым или ограбленным, и мы создали уголовный кодекс, запрещающий убивать и грабить. Ни один человек не имеет права нападать на другого человека. Запрещено. Не должен. Так написано в кодексе. Но этот долг тоже имеет условный договорной характер — не должен, если хочешь жить в этом обществе и не хочешь загреметь в тюрьму. Не должен с одной точки зрения, но вполне можешь — с какой-то другой. Боишься Бога и ада — тогда не должен, не боишься — тогда почему бы и нет?
И так оно везде и с любым долгом: всегда есть некое основание, но оно всегда шаткое, условное и, по своей природе, очень часто эгоистичное. И вот здесь, когда после разбора нескольких очевидных примеров человек говорит — «Да, я все понял, никто никому ничего не должен!» — приходит время вспомнить про эффект «преждевременного просветления», когда поверхностное интеллектуальное понимание ошибочно принимается за полноценное осознание. В действительности человек ничего еще не понял: на этом этапе у него возникла лишь призрачная догадка, а до настоящего инсайта ему предстоит пройти еще очень долгий путь.
Но если человек поверил, что уже все понял и дальнейшая работа здесь не требуется, он оказывается в ловушке — на словах он говорит одно, а чувства его кричат о другом. И вместо облегчения, которое должно бы здесь наступить, он получает обратный эффект: его внутренний конфликт только усиливается. Ведь теперь, если быть последовательным, у него не должно быть претензий к другим людям, что бы они не делали. Но стоит кому-то нарушить его границы, и тут же вспыхивают старые эмоции — праведный гнев и горькая обида на человека, который вроде бы ничего и не должен, но все-таки, зараза такая, очень даже должен!
По сути, от того, что человек поверил в этот красивый психологический принцип, ему стало только хуже — в его багаже появился еще один долг, исполнить который он заведомо не в силах. Раньше он свободно и без зазрения совести злился и обижался на всех подряд, а теперь должен перестать это делать. Должен, но не может. Интеллектуальное понимание есть, но без настоящего осознания и соответствующей внутренней трансформации оно приносит только вред.
Понять идею условности любого долга и осознать ее всей своей шкурой — это две точки, между которыми пропасть. И сколько здесь мозги ни напрягай, сколько ни оттачивай понимание, оно никогда не совершит качественный скачок и не превратится в осознание. Понимание и осознание сотканы из разной материи, и трансформация одного в другое невозможна. Даже самый точный и подробный рецепт не может утолить голод — слова в кастрюлю не положишь. Чтобы реально поесть, нужно собрать все необходимые ингредиенты и воплотить рецепт на практике.
И в случае с «должен» самая эффективная практика состоит не в том, чтобы бороться с каждым отдельным долгом, уговаривая себя, что его нет, а в том, чтобы изо всех сил каждому своему долгу следовать! Клин здесь проще всего вышибается именно клином. Должен заботиться — заботься! Должен быть честным — будь честным! Должен стремиться к успеху — стремись к успеху! Делай, что должен, со всей серьезностью и ответственностью, как если бы от этого зависела твоя жизнь, и очень скоро обнаружишь то, чего совсем не ожидал — словесная формула «никто никому ничего не должен» будет забыта, но ты сам станешь ее живым воплощением.
Со зрелостью все то же самое…
Путь к зрелости — это преодоление себя. Результат зрелости — это осознание, что преодолевать было нечего. Попытка стать собой неизбежно приводит к осознанию бессмысленности этого предприятия: разве можно стать собой еще больше, чем ты уже есть? Борьба с собой, если сражаться последовательно и ответственно, ведет не к победе, а к поражению, к осознанию того, что борьба не имела смысла. Потратив долгие годы на войну с самим собой, человек осознает, что проиграл и победил одновременно — проиграл в войне и выиграл в жизни. Война была не нужна — вот суть его озарения… но, чтобы прийти к нему, война была необходима.
Идея о том, что человек хорош таким, каков он есть, и что не нужно никем становиться, безусловно верна. Как верна и идея о том, что в жизни все всегда происходит правильно и ошибиться невозможно. Но попытка искусственно нацепить на себя подобные идеи не ведет к росту, она ведет к отказу от развития, что в своей сути равносильно деградации — нарастающему отставанию от собственного физиологического возраста.
Имитация зрелости и свойственного ей мировоззрения не работает! Повзрослеть нужно на практике, тогда новое мировоззрение зародится и зазвучит в человеке само собой, естественно, органично и без противоречий. Усилия гусеницы должны быть направлены не на имитацию бабочки, а на максимально полное и качественное проживание своего собственного жизненного цикла, тогда и трансформация в бабочку тоже произойдет естественно, органично и без противоречий. Чтобы хорошо взлететь, нужно хорошо поползать, иначе можно так и остаться гусеницей, поверившей, что она уже бабочка.
Зрелость и мудрость человека определяются не тем, какие у него красивые и правильные представления о жизни, а тем, кто он есть в своей сути. Мотивы, приоритеты, желания, устремления, установки… если они остаются детскими, то никакая даже самая зрелая и мудрая философия, не сделает человека взрослым. Более того, чем больше человек склонен бравировать глубиной своих взглядов на жизнь, тем вероятнее, что в душе он остается незрелым ребенком, который перепутал причины и следствия. Красивые идеи не ведут человека к зрелости и мудрости, это зрелость и мудрость являются источником красивых идей.
Продолжение следует…
p. s.
Послушайте на досуге подробный рассказ о том, как устроены претензии к другим людям — Как перестать обижаться.
