Чуть больше полугода назад я наконец-то научился печатать вслепую. Не прошло и пятнадцати лет. Переломным моментом стала покупка ноутбука с английской клавиатурой. То есть, русских символов там на кнопках вообще нет — вот и пришлось учиться. Доучиваться, вернее, — поскольку слабые попытки освоить слепую печать уже неоднократно, но безуспешно, предпринимались. Обучение по бразильской системе все-таки работает несравненно лучше.
Не то чтобы я теперь печатаю супер-быстро, скорее даже наоборот — четырьмя пальцами и глядя на клавиатуру я строчил быстрее. Но печатать не глядя гораздо интереснее, поскольку набор даже самого дурацкого текста превращается в настоящую духовную практику.
На востоке — в Японии особенно — принято с большим вниманием относиться к душевному состоянию во время выполнения любой работы. А некоторые сферы деятельности в связи с этим даже вышли за рамки своего изначального прикладного значения и приняли форму своеобразной динамической медитации, главная цель которой — достижение и поддержание специфического состояния сознания.
На западе вопрос душевного состояния тоже поднимается, но чаще как раз в прикладном значении — ради достижения лучшего результата в той или иной практической деятельности. Очевидный пример — спорт, где психологическая подготовка имеет не меньшее значение, чем физическая. Но спорт — это всегда погоня за результатом. То есть, душевное состояние в спорте не имеет самостоятельной ценности, и за рамками спортивных состязаний даже чемпионы возвращаются в свое обычное — лишенное всякого равновесия — состояние души.
Возможно, лучшим примером была бы музыка или любое другое искусство, где требуется виртуозное владение сложным инструментом — здесь тоже душевное состояние имеет огромное значение. Но как и в спорте, отложив свой инструмент, даже великие мастера возвращаются к инфантильному, раздираемому множественными конфликтами, состоянию сознания.
А восточная модель расставляет приоритеты иначе — всякая внешняя практика, в конце концов, подчинена изменению и уравновешиванию повседневного сознания. Музыка там играется не для того, чтобы достичь формального совершенства в звучании, а чтобы найти совершенное равновесие в своей душе. И если этого состояния удается достичь, то и музыкальная форма следует внутреннему совершенству исполнителя.
Чайная церемония, боевые искусства, каллиграфия, икебана, сады камней — в странах восходящего солнца много чудесных практик, имеющих своей целью достижение того волшебного состояния ума, в котором пребывают и из которого черпают свою мудрость все настоящие мудрецы. Так и хочется печально вздохнуть — «Жаль, что у нас всего этого нет!»
[[Продолжение — просветление в быту]]Но сказать так, значит, покривить душой. Самый лучший дзэн всегда лежит под самым носом. Взять, к примеру, ту самую слепую десятипальцевую печать — это ж прямо-таки воплощение дзэнской практики! Как раз тот случай, когда для достижения результата нужно сознательно сломать мозги и научиться не думать о белой обезьяне.
Этот вопрос рассматривается даже в общей теории педагогики. Они там говорят, что учебный процесс проходит несколько стадий — знание, умение, навык и способность. Может перевру чего-то в деталях, но общий смысл примерно такой.
На первом этапе достигается общее интеллектуальное понимание предмета — это сфера ума и теорий. На втором начинается применение теории на практике и формируется более глубокое понимание предмета. На третьем, после долгой целенаправленной практики, формируется навык использования новых знаний и умений в более автоматизированном режиме. Ум на этом уровне работает по уже наезженной колее, и потому выполнение действия происходит быстрее и более слажено, но все еще не вполне естественно. А на последнем этапе происходит «квантовый скачок», когда знание, умение и навык трансформируются в способность — телесное или интуитивное знание, которое приводит человека в совершенно новое состояние: «Я не знаю, как я это делаю, но, черт возьми, я это делаю!»
Так вот, весь дзэн скрывается как раз в достижении этой окончательной трансформации — в переходе от ритуала, к отсутствию всяких ритуалов. Новое знание теперь становится самой природой человека, и ему больше не нужно думать о том, как дышать, — он просто дышит, и все.
На примере метода слепой печати все это выглядит так. Сначала мы просто запоминаем, где какие буквы расположены, и какими пальцами их нажимать. На этом этапе мы еще не бьем по клавишам, а только смотрим на учебные схемы и слушаем теорию про правильную осанку, постановку рук, ритм и тому подобное.
На втором этапе мы, наконец, пробуем нащупать пальцами нужные кнопки и оттарабанить первые учебные задания. Этот этап самый долгий и самый нудный. Но так или иначе, пальцы постепенно запоминают, что от них требуется, и после долгой практики появляются первые признаки того, что навык сформировался. Чем дальше, тем чаще проскальзывает ощущение, что пальцы опережают мышление — в голове еще только прозвучала нужная буква, и ум привычным образом собрался послать команду нужному пальцу на нужное действие, а палец уже сам протянулся и щелкнул куда надо. Диковинное ощущение.
Так формируется навык. Раз за разом пальцы опережают сознательные команды и ум все больше расслабляется. На этом этапе очень сложно отпустить поводья, потому что размышляющему уму кажется, что успешное выполнение задания полностью зависит от уровня сосредоточения и самоконтроля. Но в ходе дальнейшей практики, когда мы уже набираем осмысленный текст, а не тупо строчим учебные гаммы, ум все чаще забывает про необходимость все контролировать и тогда оказывается, что вне сознательного контроля пальцы выполняют свою работу гораздо лучше.
Со временем, начинаешь забывать о том, что ты учишься слепой печати, и теперь уже все больше внимания уделяешь самому тексту, а не тому, как его правильно отстучать. Но стоит между делом об этом вспомнить и задуматься над работой своих пальцев, как тут же начинают сыпаться ошибки, сбивается ритм и вообще начинается ступор — как это вообще можно было набирать текст, совершенно об этом не думая?
Дальнейшая практика делает набор текста все более и более автоматическим. Навык закрепляется, растет скорость, повышается точность. Теперь мы уже действительно способны набирать текст, не глядя на клавиатуру, и делаем это быстро и эффективно.
Но это еще не дзэн. Дзэн наступает тогда, когда внимание ума к самостоятельным движениям пальцев больше не приводит к ступору, и пальцы с той же скоростью и точностью продолжают свою работу. Мы ведь не начинаем задыхаться, когда обращаем внимание на свое дыхание. Вдохи и выдохи кажутся нам чем-то совершенно естественным — они происходят сами собой по своей естественной природе и необходимости. Вот то же самое состояние и завершает процесс обучения — когда вместо вопроса о том, как можно такое уметь, более уместным начинает казаться вопрос, как можно этого НЕ уметь.
Быть полностью вовлеченным в свое занятие, но при этом не иметь ни малейшего понятия о том, как это у тебя получается, — это и есть частный случай дзэнского состояния ума. В этом состоянии размышляющий ум может заняться задачами более высокого уровня, а не беспокоиться о мелочах и путаться в собственных ногах, как известная сороконожка.
В случае набора текста, задача ума состоит в том, чтобы генерировать этот самый текст, а управление пальцами — это уже самостоятельный процесс вне его контроля и понимания. В случае боевых искусств, задача ума в разработке тактики и стратегии поединка, а не того, чтобы контролировать правильность выполнения приемов. И так далее — ум должен научиться спокойно делегировать полномочия и дальше уже заниматься вопросами более высокого порядка.
В этом смысле можно сказать, что дзэн — это специфическая дисциплина ума, заставляющая его отпустить поводья там, где его руководство только все портит. А если мы расширим взгляд с одной узкой сферы деятельности на всю жизнь сразу, то приблизимся к пониманию того, что такое просветленное сознание. Представьте себе ситуацию, в которой вся жизнь происходит на полном автомате, но, в то же самое время, под полным и неусыпным вашем вниманием, когда ум со своми метаниями не пытается больше разыгрывать из себя того, кем он не является, а решает только сугубо практические задачи. Самое ясное сознание вместе с полной функциональной бессознательностью.
Трудно представить? Приходит в голову вопрос о том, а зачем тогда Я, если все на автомате? Вот это и есть та преграда, которая стоит перед каждым искателем истины — очень уж не хочется терять свое драгоценное Я, которое тут же рассыплется в прах, если отнять у него иллюзию контроля над происходящим. Чем гордиться, если нет никакой личной заслуги? Чем печалиться, если нет никакой вины? В чем смысл жизни, если Я — всего лишь зритель? В чем мое достоинство и моя уникальность, если все вокруг происходит само по себе?
Вот так вот, от простой практической задачи мы приходим к вопросу, которому посвящены все духовные учения. Для того, чтобы найти свою истину, не нужно куда-то ехать и учиться диковинным практикам. Достаточно просто оглянуться на свою жизнь, и в ней непременно найдется все необходимое для дрессировки своего ума и перехода в иное состояние сознания.
Не нужны никакие сложные практики с красивыми названиями и глубоким философским смыслом, не нужны никакие ухищрения — они лишь становятся новой ловушкой для ума. Можно чистить картошку и находить в этом высшее вдохновение, а можно выполнять изощренную медитативную практику и испытывать разочарование в жизни.
p. s.
Для тех, кто не понял, зачем нужно это непонятное альтернативное состояние сознания, можно сказать просто. Хотите быть счастливы? Так вот единственное счастье, которое вообще доступно человеку, оно как раз там — за кирпичными стенами эгоистичного ума. Все прочие дефиниции счастья — лишь суррогат.
