Что вы называете собой? Говоря «Я», что вы имеете в виду? Не будем сейчас вдаваться в подробности, потому что здесь все очевидно и без глубокого рассмотрения. На самом поверхностном уровне это социальные роли и имя, чуть поглубже — тело, как сосуд, содержащий в себе «Я», еще глубже — «Я человек», как принадлежность к биологическому виду, и в самом конце чистое «Я» — ядро сознания и его источник, центр управления полетом.
А есть ли какое-нибудь «Я» у кошки? Определенно, у нее есть мозг, который в сущности является биологическим аппаратом, очень сложным, но именно аппаратом с системой навыков, рефлексов, инстинктов. Но если дать волю фантазии, можно предположить, что, помимо всего этого, у кошки есть еще и разум, душа — некий центр сознания, который принимает решения и выбирает жизненный путь. Душа реализует себя через действие. Пассивная, наблюдающая душа — это уже не совсем душа. Вся идея разума — это именно вера в то, что существо может сознательно выбрать, пойти ли ему налево или направо, сообразно своим личным предпочтениям, пожеланиям и рассуждениям… вопреки инстинктам и, в конце концов, вопреки законам физики. Поэтому давайте спросим иначе: есть ли у кошки свободная воля?
С точки зрения наблюдателя, поведение кошки действительно выглядит очень сложным и продуманным, иногда даже разумным, но доказать наличие свободы воли у нас нет никакой возможности. Нет возможности определить, действует ли она полностью автоматически, или у нее внутри есть некий магический центр — сознание, «Я», разум, душа — позволяющий ей вести себя произвольно.
И отсюда вопрос на засыпку: если нет никаких объективных указаний на наличие свободы воли (душу никто никогда не видел!), откуда берется такая странная идея про возможность произвольного свободного поведения, преодолевающего биологический автоматизм? Откуда взялась концепция свободной воли, если ее никто и никогда не мог наблюдать воочию?
Другой вопрос: есть ли свобода воли у дерева? В отличие от кошки, здесь мы обнаруживаем у себя меньше тенденций к тому, чтобы наделять дерево свободой воли и самостоятельным сознанием. А почему так? Потому что поведение кошки нас больше поражает и кажется более сложным и продуманным? Или потому что на биологическом уровне у дерева нет мозга? Или потому что у дерева нет глаз? Прислушайтесь к себе!
Откуда вообще взялась идея свободной воли? Из Библии? Зачем мы вводим в свой обиход новое понятие там, где вполне достаточно более простых объяснений? Жизнь амебы легко представляется как детерминированный процесс. Жизнь кошки тоже можно рассматривать, как автоматический процесс — очень сложный, но все-таки автоматический. И то, что поведение кошки иногда поражает воображение и кажется очень осмысленным, еще не доказывает наличия у нее свободного «Я», а просто говорит о том, до чего дошел прогресс в биологическом развитии организмов. Кошка — всего лишь более сложная версия амебы. Дерево — тоже всего лишь обычный и вполне понятный биологический процесс. Так откуда же взялась идея о свободной воле? Откуда берется идея о том, что не находит своего подтверждения в реальности?
Очевидно, дело в том, что свободную волю мы отчетливо видим у самих себя. И обнаруживая у себя внутри свободное, думающее, чувствующее и страдающее «Я», мы делаем аналогичное предположение относительно кошки — вероятно, и у нее тоже есть свое маленькое кошачье «Я». Термин «проекция» вам знаком? Если бы у нас не было ощущения собственной свободной воли и собственного «Я», то и про кошку бы у нас таких предположений не возникло бы. Почему? Именно потому, что у стороннего наблюдателя нет ни малейшего повода предполагать наличие свободной воли — все поведение кошки вполне можно описать и представить как сложный биологический автоматизм.
А есть ли свободная воля и автономное «Я» у человека? Говорим сейчас не о себе лично, а, например, о Путине. Есть у него свобода воли или он, как кошка, всего лишь очень сложный биологический организм?
Не мудрите здесь! Речь не о тонких материях, а о том, как это нам видится на самом повседневном уровне. И очевидный наш ответ: да, конечно есть! Но какие фактические основания у нас есть для такого утверждения? Почему мы так легко признаем наличие свободной души в другом человеке? Есть ли какие-то научно измеримые доказательства того, что в нем действует автономное «Я»? Можем ли мы научно подтвердить наличие свободы воли?
Впрочем, это не совсем правильный вопрос. Мы тут не за науку радеем, а исследуем свои личные представления. Так вот, могу ли я лично подтвердить наличие свободы воли в другом человеке? Какие у меня есть основания для такого заключения?
По существу, все что я могу сказать, это то, что сам я человек, и у меня определенно есть свободная воля. Он тоже человек а, значит, у него тоже есть свободная воля. Логика же! Ну, и еще один веский аргумент — он сам так заявляет! Он говорит о себе, как о существе обладающем «Я», способном на самоопределение. То есть мое личное предположение о свободной воле другого человека — это всего лишь вера в его слова и собственная проекция. В конце концов, мы ведь даже не можем подтвердить, человек ли он. Даже «человечность» мы на него просто повесили, исходя из того, что он похож на нас физически.
В чем смысл этих рассуждений? В том, что представление о свободной воле в других организмах и даже людях, хотя и кажется очень закономерным и очевидным, не имеет под собой никаких иных оснований, кроме нашего такого предположения и личных проекций. Увидеть чужое «Я», душу или свободную волю мы своими глазами не можем. Мы просто глубоко в это верим и принимаем это за аксиому, данность, установку по умолчанию: свобода воли есть, пока не доказано обратное. Хотя со строгой логической позиции верным было бы ровно противоположное как нечто более простое: свободы воли нет, пока не доказано обратное. Свобода воли — та самая «лишняя сущность», которая НЕ ТРЕБУЕТСЯ для объяснения реальности, а потому должна быть отсечена, дабы достичь истины. Законы логики, ничего более!
Итак, свобода воли другого человека — неподтвержденное предположение, сделанное вопреки логике, на основании личных проекций. И в итоге: можете ли вы хотя бы допустить мысль о том, что крайне сложное человеческое поведение, которое мы привыкли считать свободным проявлением его «Я», в действительности полностью детерминировано, и никакой свободы воли там нет? Просто очень сложное биологическое поведение. Можете это представить? Вспомните ваших родителей и попробуйте хотя бы представить себе эту перспективу — никакого свободного «Я» там никогда не было, а все их поведение — лишь биология, инстинкты и автоматика. Можете себе такое вообразить? Очень сложные и весьма занятные зверушки, способные к языковой коммуникации, и ничего более. Представили?
И отсюда закономерный вопрос ребром: есть ли свобода воли лично у вас? И снова давайте не мудрить, а отвечать как на духу. Очевидный ответ здесь: да, конечно, есть! Вот мы изъявляем ее прямо сейчас — я добровольно пишу, а вы добровольно читаете. Но если мы все-таки начинаем всматриваться внимательнее, то у нас могут возникнуть некоторые вопросы.
Вот есть я со своей свободной волей. Для меня ее наличие очевидно. Но если я попрошу другого человека оценить мое поведение и спрошу, видит ли он у меня какую-то свободную волю, или только биологию и автоматику, то при строгом рассмотрении он будет вынужден сообщить: «Извини, брат, ничего не вижу… ты, конечно, прикольный и складно излагаешь, но у меня нет никаких оснований подтвердить наличие у тебя собственного Я и свободной воли. Для меня ты мало отличаешься от кошки или амебы». Именно такой ответ мы должны получить, но поскольку обычно мы встречаем человека, не отличающего свои проекции от наблюдаемых фактов, ответ мы получим другой: «Да, конечно! Ты же человек, конечно, у тебя есть Я и свобода воли! У меня же они есть, значит, и у тебя есть!»
Вот такое вот затруднение. Нам представляется, что свобода воли у нас есть, и вокруг куча других людей, которым представляется то же самое. Однако никто — ни мы, ни они — никогда не видели друг у друга реальных подтверждений тому, что свобода воли действительно есть. Мы не видим ее в других (только предполагаем), а другие не видят ее в нас (только предполагают).
Здесь мы можем возразить, мол, если свободной воли не видно снаружи, и даже самое сложное поведение человека можно объяснить чистой биологией и механикой, это еще не значит, что ее нет. Кошка могла пойти направо, а могла пойти налево. В обоих случаях ее поведение можно интерпретировать как автоматическое. И даже если там был акт свободного волеизъявления, мы бы его не обнаружили! Мы бы просто увидели кошку, идущую налево, а того, что это ОНА ТАК РЕШИЛА, мы бы никогда не заметили. Остается, однако, вопрос: зачем нам вообще вводить в обиход такое понятие, как свободная воля, для описания поведения кошки?
Откуда берется такое странное и, по сути своей, магическое предположение? Откуда весь этот сыр-бор со свободой воли? Это примерно так же, как предположить, что чайник на раскаленной плите в действительности кипит из-за инопланетянских космических лучей. Представление о свободе воли настолько в своей сущности не очевидно и иррационально, что где-то здесь точно должна быть зарыта какая-то большая и мохнатая собака. И собака эта — ясное ощущение собственной свободной воли у нас самих. Мы всей шкурой чувствуем у себя наличие свободного «Я», как если бы это была нога, которую можно пощупать, или мозг, который можно достать из черепа и сварить. Именно через это субъективное ощущение в наш обиход введено это понятие — свободная воля. А дальше идут одни только сплошные проекции.
И это приводит нас к следующему вопросу: откуда у нас берется это ощущение и представление о свободе собственной воли? Можем ли мы действительно подтвердить ее наличие? То, что у всех у нас есть такое устойчивое убеждение, мы под сомнение не ставим — оно действительно есть. Мы все глубоко убеждены, что обладаем свободой воли. Вопрос в том, на каком основании мы придерживаемся данного убеждения? Как мы определяем наличие воли? Какие у нас есть фактические подтверждения?
С этого места пройти дальше можно только внимательно рассматривая свое функционирование. Логика и размышления могут только подвести к этому рубежу и поставить нужный вопрос — действительно ли есть какое-то автономное управляющее «Я»? Действительно ли я обладаю свободой воли? Как я могу это подтвердить? И это не шуточный и не умозрительный вопрос. Это не упражнение для ума, а такой же буквальный вопрос, как если бы вы серьезно заинтересовались, действительно ли у вас есть уши: те самые штуковины по бокам головы, в существовании которых вы полностью убеждены. Только мы тут не про уши говорим, а про целую жизнь.
Никто, никогда не видел чужого «Я». Никто никогда не смог подтвердить наличие свободы воли другого человека. Единственное, что указывает на наличие управляющего свободного «Я» в человеческом существе или у себя лично, это некое ощущение воспринимаемое исключительно на субъективном уровне, где-то внутри.
Что это такое? Откуда оно берется? Можно ли как-то подтвердить возможность свободного волеизъявления хотя бы для самого себя? Сторонний наблюдатель никогда не будет в этом убежден и всегда сможет списать наши действия на автоматику, но сами-то себя мы можем в этом убедить, или нет?
Проблема здесь в том, что мы и безо всяких специальных усилий в этом очень глубоко убеждены. Настолько глубоко, что сам вопрос о наличии свободы воли кажется таким же бредом, как вопрос про наличие ушей. Поэтому у нас фактически нет никакого повода проводить серьезное исследование этого вопроса — мы себе уже все доказали. По крайней мере, нам так кажется.
Является ли достаточным поводом для перепроверки собственного ощущения свободной воли тот факт, что никто и никогда не видел по-настоящему чужого «Я» или чужой свободной воли?
Представьте. Люди верят в бога, не имея ни одного фактического подтверждения его существования. Возьмите глубоко верующего человека и спросите его, видел ли он хоть что-нибудь, подтверждающее существование бога. И, скорее всего, он ответит утвердительно. Но если мы попросим привести пример, то обнаружим, что верующий видит бога лишь в своей интерпретации событий.
Злодей был повержен — верующий скажет, что это бог его наказал. Но подтверждения этому нет, оно просто так ВИДИТСЯ для верующего. Это всего лишь его интерпретация событий, его точка зрения, его способ осмысления происходящего. Он живет в мире магических представлений и проецирует их на происходящие события. Те самые события, для описания которых, другому не-верующему человеку вовсе не нужно вводить понятие бога и справедливого вселенского наказания.
И если такого верующего удастся встряхнуть и обратить его внимание на то, что кроме его собственных мыслей, идей и вольных интерпретаций, ни одного факта существования бога нет, не пошатнет ли это его веру? Не станет ли он теперь задаваться новым для себя вопросом: «Ок, Бог, конечно, есть — я в этом полностью убежден, и у меня есть масса подтверждений этому, но почему-то так получается, что сами эти подтверждения подтвердить невозможно, ведь они существуют только у меня в мыслях, в моих взглядах и установках. А откуда же тогда взялись эти установки? Они-то должны изначально на что-то опираться! Ведь, если нет фактических данных, придется признать, что вся моя вера существует исключительно с чужих слов — кто-то мне сказал, что бог есть, а я поверил, и теперь вижу весь мир через призму этой веры. Но есть ли бог на самом деле?»
Если верующий осознает, что все его представления о боге с чужих слов, а все дальнейшие подтверждения его существования — это лишь интерпретации сделанные на основе тех самых представлений, полученных из чужих рук, то вся его вера повисает в воздухе. Он понимает, что жил в сказке, в мире искусственно введенных понятий и объяснений, которые очень складно и красиво ложатся на окружающую действительность, но в конце концов являются «лишними сущностями». Все те же события вокруг объяснимы и без концепции бога. Но введение бога в уравнение позволяет верующему создать себе более удобную и уютную картину мира, где все происходит не случайно и во всем происходящем есть какой-то смысл, и нога потерянная в аварии, или рак в возрасте 30 лет — это не просто трагедия, а специальный божий промысел — так надо! и так оно только к лучшему!
И теперь возвращаемся к нашему «Я» и нашей свободе воли — к тому, во что мы верим более свято, чем самый истовый верующий в своего бога. Ситуация здесь абсолютно такая же. У нас есть масса подтверждений тому, что мы постоянно проявляем свою абсолютно свободную волю. Но! Ни одно из этих подтверждений само не может быть подтверждено. Мы просто привыкли интерпретировать внутренние события так, будто это и есть промысел божий свобода воли. Мы видим свои мысли, видим, как они руководят действиями, и интерпретируем происходящее, опираясь на нашу глубокую веру в существование автономного «Я».
Мы говорим «Я думаю», подразумевая то, что могли бы и не думать, или могли думать иначе, но у нас нет ни единого подтверждения этому предположению. Все, что мы наблюдаем у себя внутри, это течение мыслей, и у нас нет ни единой возможности самим себе доказать, что мы этим течением управляем. Мыслительный процесс может сейчас начать обмысливать самого себя, но это не доказывает того, что это мы так захотели и над этим задумались. И вот сейчас, когда мы в голове пробуем эти идеи на вкус и пытаемся создать мысль или ее остановить, мы видим все эти трепыхания как «свои», как свое волевое усилие, но у нас нет никакой возможности это подтвердить. Пытаясь это сделать, мы только увидим новую волну мыслей, которую снова попытаемся приписать себе, и снова не сможем это подтвердить фактически.
Никто не видит нашего «Я» снаружи. И никто снаружи не видит нашей свободной воли. Но и изнутри мы всего этого тоже не видим! Мы просто привыкли интерпретировать внутренние процессы с определенной точки зрения, как будто бы свободная воля есть. Да, все внутренние процессы можно так интерпретировать. Как и представление о могущественном справедливом боге красиво и удобно ложится на реальный мир, так и представление о «Я» и свободной воле тоже очень красиво описывает и укладывается в восприятие мира внутреннего. Но в реальном мире нет ни одного подтверждения существованию бога, а во внутреннем мире нет ни одного подтверждения существованию «Я». В реальном мире мы можем приписывать событиям божественный смысл. Во внутреннем мире мы можем приписывать событиям личностный смысл — будто бы есть какое-то свободное «Я», которое думает все эти мысли, чувствует чувства, принимает решения, управляет телом.
Иллюзия существования бога в восприятии и жизни верующего — это детский лепет по сравнению с глубочайшей фундаментальной верой обычного человека в существование автономного «Я». И если у искренне верующего человека крайне сложно развеять иллюзию бога, то представьте как сложно пошатнуть внутреннюю веру человека в свое обособленное, индивидуальное личное существование!
Откуда берется вера в бога? Из непонимания и страха перед жизнью, из ощущения собственной ничтожности перед реальностью бытия. Что-то в нас, людях, есть, что готово создать эту веру даже, когда еще нет ни одной изобретенной религии. Возможно, в основе этого изобретения как раз и лежит уже возникшая вера в бога-внутри. Но если брать индивидуальный случай современного человека, то вера — это чужие слова упавшие на благодатную почву внутренних конфликтов, сомнений и страхов.
В состоянии глубокого внутреннего раздрая идея бога — это желанное избавление, это что-то такое, во что очень хочется поверить. И в этом уязвимом состоянии человеку нет никакого дела до того, что это всего лишь удобная точка зрения, приятная иллюзия, скрашивающая весь ужас и одиночество бытия. В этот момент человек готов променять реальность на мир фантазий и идет на это добровольно, потому что боль слишком сильна, чтобы разбираться сейчас в каких-то тонкостях.
Вера в бога всегда начинается с чужих слов и чужих идей. И только утвердившись внутри, пустив корни и первые ростки, эта вера искажает восприятие таким образом, что теперь человек «своими глазами» видит повсюду подтверждения тому, что Бог есть и правит этим миром мудрою своей рукой. Сначала вера — потом ее подтверждение. И все эти подтверждения существуют исключительно на уровне субъективных интерпретаций. Верующий скажет «бог покарал», не-верующий скажет «такова жизнь». Очень похожие описания, но один верит в существование божественной личности и вынужден жить, подстраиваясь под нее, другой не верит ни во что, а просто видит перед собой чистое бытие. Один живет с мечом, занесенным у себя над головой. Другой просто живет.
Вера в собственное автономное «Я» тоже начинается с чужих слов. Ребенка в буквальном смысле УЧАТ говорить о себе — «Я». Погуглите “ребенок называет себя по имени“. У ребенка изначально нет опыта личного «Я» и нет никакой идеи о собственной свободной воле. Первые годы жизни он существует исключительно как биологический автомат, осознающий бытие, но не считающий его «своим». Нет там внутри никакого «Я» или «Себя». Восприятие есть, чувства есть, тело есть, первые мысли есть, но все это «просто есть», а не «мое», и все это функционирование происходит само собой, не нуждаясь в каком бы то ни было сознательном управляющем центре.
Но где-то к трем годам после многих тысяч нотаций, что, описывая бытие данного конкретного организма, следует использовать местоимения первого лица, правильная языковая привычка наконец-то закрепляется. Ребенок начинает говорить про себя «Я», но еще какое-то время точно отдает себе отчет в автоматизированности своего бытия, и в том, что слово «Я» не значит ничего, кроме указания на данное конкретное тело. Это условное «Я» не обладает никакой свободной волей или своим сознанием, это просто указатель, ярлык, особенность языковой коммуникации. «Я» — это просто буква, какая у нее может быть своя воля!?
Затем к этому прибавляется процесс воспитания, когда ребенка учат не только называть себя в первом лице, но еще и отвечать за свои поступки, как будто у него есть свободная воля, и он должен учиться управлять своим поведением. И воспитание это отличается от того, как воспитывают, например, кошку. От нее не ждут сознательного понимания и подчинения, не ждут совестливости и ответственности. Поэтому кошку фактически дрессируют, а не воспитывают: механически приучают к удобным для человека моделям поведения, не ожидая и не требуя от нее какого-либо личного участия.
Ребенок же проходит совсем иную процедуру, и если не смягчать понятия, то можно в буквальном понимании сказать, что ему “промывают мозги”: то есть формируют в нем ряд иллюзий, в которых родители сами бессознательно пребывают. И делается это из самых лучших побуждений, поэтому делается со всей душой и на совесть. У ребенка постепенно формируется устойчивая идея и иллюзия наличия автономного «Я», которое несет ответственность за поведение данного организма. А преподносится это, как величайшая благодетель — расцвет личного самосознания, долгожданный и драгоценный росток индивидуального бытия.
И с какого-то момента ребенок действительно погружается в иллюзию собственной автономии и ответственности, оставаясь при этом, однако, все тем же биологическим автоматом, которым он был с самого рождения. От появления иллюзии свободной воли, свободная воля не появилась, но зачарованность идеей собственного «Я» приводит к тому, что теперь внутренние события интерпретируются с позиции наличия этого «Я».
И теперь это уже не просто «мысли на внутреннем небосводе», а «Я думаю, потому что Я хочу об этом думать», не просто «лежание в кровати», а «Я лежу в кровати, потому что Я так решил», и так далее. И теперь эта новая закрепившаяся интерпретация событий сама становится подтверждением наличия автономного «Я». Сначала искусственно научили говорить «Я», потом приучили смотреть на это «Я», как на источник мыслей, чувств и поступков, и только потом в сознании ребенка круг замкнулся: искусственная, надуманная интерпретация событий начала поддерживать искусственную надуманную идею о собственном автономном «Я». Ловушка захлопнулась.
С этого момента человек больше не нуждается в каких-то дополнительных подтверждениях собственной свободной воли — для него теперь все очевидно. Точно так же, как верующему очевидно, что это именно бог его оберегает или наказывает. И тем сложнее развеять эту иллюзию. Если нет сомнений в автономности своего бытия, нет и повода разбираться в этом вопросе. Но попробуйте хотя бы допустить такую возможность, что все это время, всю свою жизнь вы прожили, будучи исключительно зрителем, который лишь в результате странного стечения обстоятельств провалился внутрь видимого персонажа и оказался лично втянут во все его приключения.
Слабо?
Comments are closed.