С тех пор, как Фрейд сформулировал концепцию бессознательного, психологи всего мира только тем и занимаются, что вытаскивают на поверхность содержимое темных уголков души.
Методы извлечения неосознаваемого материала различаются, но суть остается прежней: в глубинах бессознательного скрыто то, что мы сами о себе не знаем, не хотим знать и, тем более, не хотим нести за это моральную ответственность, и именно это становится причиной всяких психических расстройств.
Классический пример — известная история, которая уже где-то в статьях упоминалась, — тот случай, с которого начался весь психоанализ. Фрейд со своим соратником Брейером изучали случай пациентки с пышным букетом симптомов истерии, и в процессе исследования выяснили, что расстройство началось не случайно и не на ровном месте, а имеет под собой некое вполне разумное основание. Именно «разумное», потому что при внимательном рассмотрении недуга за всеми ее симптомами обнаружилась вполне понятная человеческая логика.
Если мы говорим об обычных заболеваниях организма, то в них никакой разумной логики нет — только механика, физиология и биология. Обычную болезнь можно изучить под микроскопом, но ее нельзя «понять», как мы «понимаем» душевные переживания другого человека. Именно это и отличает психическое заболевание от соматического — его можно понять!
Смысл любого душевного расстройства в том, что человек не может или отказывается сам себя понимать. То есть, сперва он что-то такое о себе узнает — например, какие-то свои особенные чувства или желания — испытывает по этому поводу испуг и сразу же прячет голову в песок. Представления о том, каким должен быть приличный человек, не совпадают с тем, каким он оказался в сущности, а острый внутренний протест по этому поводу приводит к выбрасыванию из головы того, чего так не хочется в себе признавать и понимать. Это и есть механизм «вытеснения».
И с этого момента у человека начинаются психологические проблемы. Выкинув из головы то, что никак не хочет в ней укладываться, человек надеется, что таким образом вышел сухим из воды. Но на практике оказывается, что забытые вытесненные чувства и желания никуда не деваются — они настойчиво ищут выхода и выражения, вопреки всяким нравственным ограничениям. И если эти чувства и сопротивление им достаточно сильны, то рано или поздно нарастающий внутренний конфликт приводит человека в светлую комнату с мягкими стенами.
В том фрейдовском случае у пациентки после долгой болезни умер отец, и в момент его смерти она испытала совершенно неуместное и несовместимое с ее нравственными установками облегчение. Фактически, она обрадовалась смерти отца, и это так ее напугало, что она тут же об этом старательно «забыла». А через некоторое время стали проявляться разного рода непонятные симптомы, с которыми она и попала в руки психиатров… и ей очень повезло, что это были Фрейд с Брейером.
Проблема в том, что понять себя бывает не так-то просто. В первую очередь, в силу острого противоречия между правдой о самом себе и нравственными идеалами — очень не хочется, а зачастую, просто не получается, понять, как можно быть внутри такой аморальной сволочью. Человек отказывается себя понимать и даже наоборот — занимает деятельно противоборствующую позицию, пытаясь изжить в себе все злое и стать лучше, правильнее. И эту внутреннюю борьбу человек считает своим нравственным подвигом.
Во вторую очередь, трудность в том, что внутренние мотивы и чувства бывают так запутанно переплетены между собой, что разобраться в их хитросплетениях без посторонней помощи становится очень сложно. Здесь может и не быть такого уж острого внутреннего конфликта между ангелами и бесами, скорее, ожесточенный нескончаемый диспут между лебедем, раком и щукой.
Вот этим и зарабатывают на хлеб психологи: понимают человека лучше его самого и помогают тому разобраться в своих внутренних конфликтах и противоречиях. И если эту работу удается проделать хорошо, симптомы отступают, и в душе пациента воцаряется мир и порядок. Часто, ценой этого исцеления оказывается некоторое нравственное падение… впрочем, это тема для отдельной статьи о природе духовного смирения.
Итак, первый и самый очевидный пласт психологической работы, с которым вы столкнетесь, обратившись к любому психотерапевту, или разбираясь со своими тараканами самостоятельно — это ваши неосознаваемые чувства и желания.
На этом этапе вы откроете о себе много нового и неприглядного: вам придется признаться в наличии внутренних мотивов, за которые вам будет очень больно и стыдно. При этом для многих будет большой проблемой признаться именно в наличии самого этого стыда, потому что признаться в искреннем недовольстве собой — значит, принять на себя ответственность за свои недостатки и свои дальнейшие действия в их отношении.
Именно на этом этапе мы узнаем, что обижены на своих родителей и злы на своих детей, здесь же мы обнаруживаем всю глубину и непреодолимость своего эгоизма, здесь же всплывают наши странные сексуальные предпочтения и агрессия, которые так не к лицу добропорядочному человеку, которым мы себя считали.
Все эти неприятные и неприглядные открытия на свой собственный счет ставят человека на колени… но оправившись от удара и снова встав на ноги, он обнаруживает, что ему вдруг стало легче дышать, а мир вокруг расцвел новыми красками. А самое забавное открытие в этот момент в том, что весь тот букет чувств и желаний, которых он в себе так боялся, никуда не делся — просто при внимательном рассмотрении оказалось, что букет этот не так уж дурно пахнет и даже по-своему привлекателен и во многих ситуациях практически полезен. Становится ясно, что темная сторона души со всеми ее демонами и бесами — лишь иллюзия, возникшая под давлением социальной суггестии, — никакого черта или зверя внутри не было и нет… есть только природное естество, в котором обнаруживается единство и общность всего рода человеческого.
И вот, когда мы признали свои неосознанные чувства и свои затаенные желания, когда слезы высохли и приступы тошноты прекратились, возникает иллюзия, что больше уже стесняться нечего и никакого повода для болезненных внутренних конфликтов не осталось, но… именно в этот момент мы попадаем в совершенно неожиданную и очень коварную ловушку.
Суть вот в чем. Нравственный конфликт, который всем нам насаждают с самого детства, имеет, по меньшей мере, два слоя. Первый нам хорошо знаком, и именно о нем мы только что говорили, — это система запретов на все то, что кажется неуместным и неприемлемым в рамках того общества, в котором нас воспитали. Здесь нам объясняют, что такое «плохо», и прививают привычку всего плохого стыдиться, и со всяким плохим в себе бороться или хотя бы тщательно его скрывать. То есть, здесь мы сталкиваемся с тем, что в нас есть, но чего быть не должно.
А вот второй слой внутреннего противостояния, которым нас заражают, касается обратной ситуации — того, чего в нас нет, но должно быть. И этот пласт нравственной интоксикации очень легко ускользает от нашего внимания, оказывая, однако, не менее разрушительное воздействие, чем требование выжечь из себя все плохое.
С точки зрения морали, быть хорошим человеком — это не значит избавиться от всего плохого. Не быть плохим — это еще не значит стать хорошим. Нравственно хороший человек в нашем обществе — это не буддист, придерживающийся срединного пути. Такого вот непонятного «буддиста» у нас осудят не меньше, а то и больше, чем человека, который полностью погряз в своих грехах — с этим хотя бы все понятно.
Мир социальной морали абсолютно и беспощадно двоичен: либо ты с нами, либо против нас. Никакая срединная позиция недопустима, и все ее приверженцы приравниваются к врагу без права на апелляцию.
И когда мы в процессе психологической работы разобрались с нравственным требованием «не быть плохим», расслабляться нельзя, потому что у нас остается проблема, нарисованная на другой стороне этой адской медали — требование «быть хорошим».
Переводя с образного на человеческий, можно сказать, что в первом случае мораль с воспитанием требуют от нас избавиться от некоторых чувств и желаний, которые у нас есть, а во втором — от нас требуются воспитать в себе ряд чувств и желаний, которых нет, но которые должны быть у любого человека, претендующего на место под солнцем в нашем лучшем из обществ. Хочешь быть принятым в стаю — вырви все перья неправильного цвета, а затем отрасти перья «как у всех». Человек непонятного оперения — хуже врага.
Если бы нравственный долг только запрещал неправильные желания, мы все были бы счастливее: меньше желаний — меньше проблем. Однако наше воспитание, наши моральные идеалы и, в конце концов, наша личная гордость требуют от нас наличия вполне определенных, конкретных и сильных желаний. И если оказывается, что какого-то из требуемых желаний у нас нет, то это такое же наше нравственное поражение, как и наличие самого грешного из желаний. В глубине души нам в равной степени стыдно и больно признаваться как в наличии некоторых желаний, так и в отсутствии некоторых других.
Признайтесь, ведь есть нечто такое смутно аморальное в том, чтобы не хотеть заработать миллион! Объяснить на пальцах, почему всякий человек должен хотеть стать богатым и успешным, ни за что не получится. Но обычно и объяснять не приходится, потому что все вокруг заражены одной и той же бациллой стремления к социальному успеху, а потому глупых вопросов не задают. Но прислушайтесь к своим чувствам — там определенно есть хотя бы капля, но осуждения в отношении тех, кто имеет наглость или глупость не стремиться к вершине пищевой цепи.
А особенно остро это чувство себя проявляет, когда вы видите человека, который зарывает свой талант в землю или разбазаривает свое богатство. Вот вы бы на его месте!… Здесь и звучит то самое осуждение, о котором мы говорим. Человек должен куда-то там стремиться, должен проживать свою жизнь с пользой, должен реализовывать свой талант, должен, должен, должен. А если позволяет себе не хотеть и не стремиться, он так же грешен, как и тот, который стремится к плохому и злому.
И вот эта ядовитая логика сидит у каждого из нас внутри, и направлена, прежде всего, против самих себя. Второй невидимый фронт в бесконечной войне с собой, где при любом исходе победитель и проигравший — одно лицо.
Нас учат стремиться к признанию и успеху. Нас учат осуждать геев. Нас учат ненавидеть власть. Женщин учат хотеть замуж. Мужчин учат постоянно хотеть секса. От нас вообще постоянно требуют чего-то хотеть: бегать по утрам, лучше выглядеть, обладать престижными вещами, стремиться к известности. И всякий, кто не находит в себе требуемых желаний и стремлений, чувствует себя, по меньшей мере, неловко и, чтобы не быть заплеванным с головы до ног, делает вид, что тоже всего этого хочет… просто у него не получается.
Обратите здесь внимание. В эту игру играют практически все: вместо того, чтобы признаться себе в отсутствии того или иного желания, мы продолжаем делать вид, что желание-то у нас есть, просто никак не выходит его реализовать. Это важный момент! Признаться в своей неспособности достичь заветной для всех цели нам проще и менее болезненно, чем признаться в отсутствии стремления к этой цели! Вот он — здоровенный ржавый гвоздь, вбитый в наши мозги с самого детства.
Какое из всего этого практическое следствие и как, в конце концов, заработать этот злосчастный миллион? Здесь все настолько просто и очевидно, что вы не захотите это понять и принять.
Финансового и социального успеха в чистом виде добиваются те, кто действительно этого хочет и к этому стремится. Остальным он достается либо по наследству, либо как побочный продукт реализации какого-то иного стремления.
Все прочие — просто не хотят. Или можно сказать, что они хотят чего-то другого, и поэтому идут какой-то иной дорогой. И, если вам около тридцати, а о вас все еще никто не знает, то и вы тоже среди этих инакомыслящих. Смиритесь, поплачьте и простите уже себя за то, что не хотите стать «миллионером», или кого вы там пытаетесь из себя изобразить. Разберитесь, чего вы хотите на самом деле и займитесь уже этим делом.
