Маленький сдвиг сознания с очень большими последствиями…

Пришло время рассказать о самой сути тех вещей, о которых идет речь в нескольких последних статьях, и о том, что привело к такому смещению фокуса в работе. Говорить об этом немного тревожно, поскольку это может вызвать уйму кривотолков, но не говорить об этом все равно уже никак не получается. Когда открывается более широкая картина мира, нет уже никакой возможности откатиться назад и с прежним вовлечением играть в старые игры. Всякое новое осознание, навсегда отрезает пути к отступлению.

И прежде, чем у кого-то возникнут сомнения в правдоподобии того, что изложено ниже, имейте в виду, что здесь, по эту сторону экрана, сомнений гораздо-гораздо больше. С одной стороны, речь идет о том единственном на свете, что в силу самой своей природы полностью лишено всяких сомнений, с другой — старые ментальные шаблоны поднимают такой шквал внутренних метаний и колебаний, что иногда (а то и чаще) оно все кажется сном или невероятно крутым самообманом.

Письменная работа для меня всегда была лучшим способом вывести себя на чистую воду — на это и будем рассчитывать. Попробую связно рассказать об… Этом, а там посмотрим, что из этого получится. Быть может вылезут какие-то очевидные нестыковки, быть может, наоборот, соберется цельная и более сфокусированная картина. Посмотрим.

Итак, где-то чуть менее полугода назад в процессе очередного активного этапа внутренних раскопок, обнаружилась одна очень простая вещь, которая перевернула все вверх дном, вывернула все наизнанку, а потом запустила все это в открытый космос… или спустила в унитаз — это еще как посмотреть. Некоторое теоретическое представление о возможности подобного поворота событий уже имелось и даже очень своевременно описывалось в трех статьях об остановке внутреннего диалога, написанных буквально парой недель раньше. Но то были лишь хорошо просчитанные на интеллектуальном уровне выкладки.

Основная идея, к которой вели те статьи, состояла в том, что привычно воспринимаемая окружающая действительность есть результат интерпретации — ментальной переработки того, что в своей сущности аморфно, неопределенно, неделимо и непознаваемо. Простите за философские категории. В последней, кажется, статье там приводился пример с облаками, проплывающими по небу, и тем, как нечто по своей природе бесформенное становится экраном для проекций детского сознания. Вон облако в форме бегемота, вон там гриб, а вон то похоже на человеческое лицо… Детская игра, хорошо иллюстрирующая процесс восприятия всей остальной «реальности». И вот здесь уже сложнее — попробуйте-ка развернуть эту аналогию на все поле своего восприятия!

Задача практически невозможная, но некоторые теоретические вычисления все-таки можно попробовать проделать. Если за «бегемотом» на небе находится бесформенное облако, то за «табуреткой» или «кружкой» перед самым носом тоже могло бы лежать нечто по своей сути бесформенное.

А теперь попробуйте проделать еще один финт. Облака в нашем привычном восприятии отделены от неба. Есть небо, а есть облака. Отдельные сущности. И вот попробуйте теперь убрать между ними границу — сотрите разделение между облаками и небом. Представьте себе этакое «облонебо» — нечто единое и непрерывное. Когда мы увидели в облаке бегемота, нам все понятно — мы не забываем, что есть только облако, а никакого бегемота в действительности нет. Но когда мы видим на небе облако и называем его «облаком», мы совершенно не замечаем того, что делаем тот же самый фокус, что и с бегемотом, — на изначально бесформенное «облонебо» навешиваем две своих проекции — «небо» и «облако».

Дальнейшее исследование этой темы и всяких прочих соседних вопросов в какой-то момент привело к очень простому, но в то же время фундаментальному открытию. При строгом и внимательном рассмотрении становится ясно, что нет никакой фактической возможности доказать существование этих объектов отдельно от воспринимающего субъекта. Доказать существование мира объектов абсолютно невозможно. Материальная вселенная — это не более чем философская теория. Что-то воспринимается, и мы привычным образом структурируем это восприятие в автоматическом режиме и практически мгновенно. А когда на уровне интерпретации собрался целый мир, мы полностью забываем то самое «облонебо», на основании которого он был построен. Мы живем в мире плывущих по небу бегемотов и полностью убеждены в том, что им там самое место.

Ну, да ладно, об этом всем разговор тоже уже был. Теоретически это все нетрудно предположить — солипсизм и все такое прочее. Сложность возникает в том, чтобы действительно это увидеть. И вот здесь мы подходим к простому, но очень сложному открытию, которое разрушает весь мир интерпретаций до самого основания.

Суть проделанной работы, которая привела к осознанию того, что раньше только предполагалась, сводится к тому, чтобы проследить те основания, из которых мы исходим, делая любое предположение об окружающей действительности. Например, мы можем внимательно рассмотреть идею о том, что Земля круглая. Здесь мы довольно легко согласимся с тем, что на своем опыте мы этого не знаем, а только об этом читали или слышали. Нам сказали — мы поверили. Это интеллектуальное упражнение мы тоже уже в одной из статей рассматривали.

Но в этом умственном эксперименте есть следующий, более глубокий слой, который до этого все время упускался. Можно обнаружить, что мы действительно ничего не знаем про земную геометрию, а можно пустить исследование в другом направлении — проследить, от чего мы вообще отталкиваемся, считая Землю круглой. Даже, когда мы соглашаемся, что Земля, возможно, плоская или квадратная, в глубине души мы все равно остаемся при своем. Поиграли и хватит — все равно она круглая! То есть на каком-то более глубоком и важном уровне наша убежденность остается непоколебимой. И вот, если заглянуть именно туда и поискать настоящие истоки этой убежденности, то открывается картина, с одной стороны, дико пугающая, с другой — до крайности комичная.

Самого главного словами здесь не передать, но общий смысл в том, что всякая наша самая глубокая убежденность корнями уходит в другую такую же убежденность, а она, в свою очередь, в третью убежденность, а та — в четвертую… и так без конца. Одна вера подтверждается другой верой, и если мы пытаемся найти за ней хоть какую-то твердую почву, то ничего из этого не выходит — обнаруживаются только новые и новые слои веры, которые тоже опираются на веру, опираются на веру, опираются на веру. Черепаха на черепахе. Вся имеющаяся картина мира подтверждается только имеющейся картиной мира. Ни единого факта, ни единой точки опоры в реальности — одна только бесконечная паутина мыслей, точек зрения, взглядов и предположений ссылающихся и опирающихся друг друга.

Осознание такой природы ума — автомата для интерпретаций — приводит к мгновенному и полному подрыву доверия ко всем его содержаниям и построениям. Крушение веры в выстроенную умом привычную картину мира приводит к запуску процесса переосмысления всего вокруг. Как в известной метафоре, про полную чашку, в которую из-за этого нельзя долить ничего нового, — здесь все содержимое чашки выплескивается, и впервые в сознательном возрасте появляется возможность внимательно оглянуться вокруг и разобраться, как оно все устроено на самом деле. Разобраться самому, наконец-то опираясь на свой непосредственный опыт, а не на чужие сказки, идеи и теории. И когда после эмоциональной встряски глаза перестают вращаться и взгляд снова фокусируется, на месте прежней «реальности» открывается совершенно иная и абсолютно удивительная картина мира, а то, что до этого казалось незыблемо реальным, вдруг оказывается пустой видимостью, Матрицей, сном.

Здесь важно отметить, что под словом «открывается» имеется в виду не просто возникновение новой более складной теории о том, как все устроено, а непосредственное обнаружение, точное и единственное возможное ЗНАНИЕ того, каково бытие в своей сути.

Если кому-то не совсем понятно, о какой разнице между теорией и знанием идет речь, то есть простая аналогия, проясняющая эту проблему. Например, вы читаете художественную книгу о дальних странствиях, где рассказывается о диковинном фрукте, растущем где-нибудь в неприступных лесах Амазонки. Автор, используя все свои писательские таланты, старается передать читателю его вкус — мягкий, кисло-сладкий, немного пряный и очень сочный, как апельсин смешанный с клубникой… и дальше еще целый абзац словесных восхвалений.

Можете ли вы таким образом действительно почувствовать вкус, плода, который описывается в этими словами? Или у вас о нем будут только очень схематичные поверхностные представления? А что будет, когда вы сами окажетесь в тех самых лесах, сами протянете руку и сорвете этот фрукт, сами попробуете его на вкус — будет ли это идти хоть в какое-то сравнение с даже самым красочным словесным описанием? Читать о вкусе блюда и знать его вкус — это не просто две большие разницы, это разница между ложью и истиной, между иллюзиями и реальностью. Даже между землей и небом разница не так велика.

Так вот, когда отброшены все представления о мире, впервые появляется возможность наконец-то укусить его самому и распробовать его истинный вкус. И никакие слова, и никакие теории или философии не могут подготовить к тому, каков этот вкус на самом деле. И нет никаких слов, чтобы передать этот вкус тому, кто не пробовал его сам. Да, даже если и пробовал — два человека съевших одно яблоко только в самых общих чертах могут поделиться друг с другом впечатлениями. Но тот, кто не держал яблока в руках, не поймет даже и того малого, что скажут друг другу те, кто его пробовал.

И вот с этой перспективы, когда все воспринимается таким, какое оно есть, а не каким оно до этого представлялось, открывается взгляд на монолитную непрерывную реальность, тотальность бытия, единый бескрайний поток, бесконечный безличный и безликий процесс, упорядоченный хаос, узор, рисующий сам себя… Нечто такое, что по своей сути не может быть помыслено, но может быть увидено. Становится понятно, что даже самые фундаментальные представления о жизни — есть чистая условность. Вопрос не в том, круглая Земля или квадратная, а в том, есть ли она вообще. А если ее нет, то ЧТО есть?

А теперь уберите отсюда всю драму, мистику и поэзию, и оставьте одну простую констатацию: «У яблока — яблочный вкус. Ок, все ясно, все просто!» С пониманием устройства бытия все точно так же просто. Можно сделать из этого событие, но это будет очень искусственно, потому как само по себе обнаружение ответа на главный вопрос обо всем субъективно воспринимается, как важное, но все-таки довольно рядовое явление. Как будто нашлись ключи, которые уже несколько минут ищешь по всем карманам. А теперь наконец-то нашел — они все время были у тебя в руках! Вот болван!

К сожалению, со словами здесь начинается большая путаница. Можно описать некоторые выводы и наблюдения, естественным образом вытекающие из этой тотальной картины реальности, но все эти описания — лишь новые концепции, которые станут почвой для создания новых — по определению, ложных — верований и убеждений. Любая попытка передать Это в словах, больше запутывает, чем распутывает, поэтому здесь будет лучше заткнуться и перейти к следующему вопросу.

Есть также ряд других принципиально важных аспектов произошедшего открытия, о которых можно было бы рассказать. Но здесь возникает дилемма: можно выболтать все спойлеры сразу, а можно некоторые вещи приберечь и использовать в качестве инструмента для вскрытия чужих черепных коробок. И пока все склоняется ко второму варианту. К тому же, понять суть этих штуковин можно будет только, когда все ясно про устройство собственного ума. Станет ясно — обращайтесь, попробую подсказать, куда смотреть дальше. А пока…

Что это было?

Здесь мы возвращаемся к тому, с чего начали, — к сомнениям. Надеюсь, своими текстами на сайте я уже зарекомендовал себя, как человека, который старается быть честным с самим собой и с большим подозрением относится ко всему тому, что слишком хорошо выглядит или красиво звучит. Так вот, обсуждаемая тема вызывает у меня сейчас большой красный сигнал тревоги — как-то это все слишком подозрительно, чтобы быть правдой. Возможно, за всем за этим стоит какой-то очень мохнатый самообман, поэтому не теряйте бдительность и относитесь ко всему написанному критически.

С другой стороны… с той абсолютной и предельной точки зрения, которая описана выше, — то есть оттуда, где есть только самое непосредственное ЗНАНИЕ, все эти сомнения выглядят, как еще одна пустая видимость. Автоматические процессы, происходящие нигде и ни с кем. Включилась тревога, выключилась тревога — никакой разницы. Просто так есть, и не о чем тут говорить и, тем более, переживать. Но сейчас мы сделаем вид, что этой точки зрения у нас нет, и посмотрим, во что выльется этот «сомнительный» и сомневающийся процесс.

Итак, что это было? И здесь у нас самое первое сомнение: а было ли вообще что-нибудь? Есть большое подозрение, что все это могло бы быть всего лишь игрой ума, вышедшей на какой-то новый уровень. В пользу этого сомнения говорит тот факт, что само открытие не сопровождалось ничем особенным, кроме маленького удивленного «Ах!» Ни глюков, ни потрясений, просто вдруг стало понятно то, о чем раньше приходилось только догадываться. Собрался пазл. Могло ли это произойти на чисто интеллектуальном уровне? Сложно сказать.

Рассматривая произошедшее субъективно, с уверенностью можно сказать, что произошло некое осознание. По ощущениям, примерно так же, как это было тысячи раз с осознаниями во время психологической работы. Очень хорошо знакомое ощущение качественного инсайта в тот самый момент, когда стало очевидным устройство ума и всего концептуального мышления. Дальнейшее раскрытие картинки уже происходило без заметных всплесков, а вытекало спокойно и естественно из первичного осознания.

Крах концептуальной реальности привел к пересмотру ряда других вопросов, что в свою очередь привело к осознанию иной картины мира — той, где все одно, единое, неделимое, непрерывное и т. п. Однако здесь уже впечатления довольно смазанные. Со одной стороны, эта картина оказывается абсолютно очевидной, когда есть осознание условности всех слов и концепций, с другой — инерция привычной дуалистичной картины мира столь велика, что эта очевидность по прошествии даже небольшого времени становится очень зыбкой.

Общим итогом процесса, который занял где-то примерно месяц, стало что-то вроде знания ответа на загадку, с которой до этого очень долго бился. Никаких спецэффектов, никаких драматических изменений, просто знание того, что «зимой и летом одним цветом» — это елка. Вот именно так просто. Сам ответ в словах не выразишь, подходят лишь ярлыки-указатели — То, Оно, Это и прочее подобное. Но зато у этого ответа есть интересное свойство — он по своему содержанию подходит и отвечает на ЛЮБОЙ вопрос. Фактически, это вообще единственный правильный ответ на все вопросы обо всем. Как «42», только лучше. Все прочие ответы — мнимые и условные.

И знание этого ответа полностью обесценивает любые вопросы, сомнения и терзания на обычном психологическом уровне. Не о чем думать, не о чем беспокоиться — теперь уже все известно в самой сущности, а о частностях говорить больше нет никакого смысла. Это постепенно приводит к все более глубокому психологическому расслаблению, по мере того, как пересматриваются через новую призму и отваливаются вопросы, волновавшие ранее.

Сомнение здесь в том, что и это тоже могло бы быть результатом чисто интеллектуального потрясения. Такое бывает в психологической работе, когда ум выходит на новый уровень понимания, и старые проблемы теряют всякое значение, с точки зрения новой перспективы. Вопрос здесь в том, было ли восприятие иной картины мира настоящим осознанием, или это было просто очень качественное и глубокое интеллектуальное понимание? Ответа нет.

И еще раз оговорка. Даже сейчас, когда казалось бы терзают сомнения, остается осознание всего происходящего, как единого потока, в котором нет ни начала, ни конца, ни границ, и в котором ничего не может происходить правильно или неправильно — сами эти слова абсолютно неприменимы к тому-что-есть. И все имеющиеся сомнения — это просто очередные саморисующиеся завитки на вселенской картине. Никто их не рисует, никто их не смотрит, никто из-за этого не переживает. Все просто происходит. Сомнения сейчас происходят, их раскапывание сейчас происходит, вот и все.

И вот этот двойственный эффект тоже подливает масла в огонь. С одной стороны, кажется абсолютно логичным, что все обычные психологические процессы продолжаются и идут своим чередом. От того, что река осознала себя рекой, ее течение не меняется — течет, как текла. И если в ней были какие-то буруны и водовороты, то, с чего бы им исчезнуть? С другой стороны, есть какое-то интуитивное ощущение, что крутой горный склон спускается в зеленую долину, где течение реки будет более тихим и спокойным… а где-то еще чуть дальше река впадает в океан и окончательно утрачивает всякое мнимое чувство отдельности.

Так вот, пока не впала. Даже до долины, еще, не докатилась — слишком много еще бурления на том психологическом уровне, который сформировался однажды из ложной картины реальности. И теперь, когда основная иллюзия рухнула, вроде бы происходит постепенный процесс перестройки психического аппарата, но идет этот процесс подозрительно медленно. Предполагалось, что изменения будут более скоротечными и драматичными. В целом, это похоже на то, как если бы контрольный пакет акций перешел в новые руки, но у старого владельца все еще остались 49 процентов влияния.

В конечном счете, что-то все-таки случилось. Либо это просто очень глубокий интеллектуальный и психологический инсайт, либо нечто принципиально иное, выходящее за рамки психологии и интеллекта. Хочется думать, что второе, но есть большие сомнения и осторожность по поводу такой оценки.

В подтверждение значимости и реальности произошедшего, говорит еще тот факт, что аналогичные переживания и открытия начали случаться и с другими людьми, которые находятся поблизости. Кто-то что-то увидел на нашем Ярославском мероприятии, кто-то уже после. И содержания переживаний абсолютно разных и никак не связанных между собой людей очень хорошо стыкуются друг с другом. В общем, что-то случилось и продолжает происходить. Что это такое — не ясно. Продолжаем наблюдения. О результатах доложим.

Кто виноват?

В смысле: как так случилось? Если стараться дать предельно точный ответ, то вот несколько хороших вариантов: «Не знаю», «Вся вселенная со всеми галактиками сошлась в одну точку, чтобы это случилось», «Так должно было случиться» и самый точный — «Ничего вообще не случилось».

То есть в самом предельном смысле говорить тут вообще не о чем — ничего и ни с кем тут не случалось, все идет, как и шло всегда. Перемены невозможны, потому что нечему и некому меняться. Изменения — это просто еще одна висящая в воздухе концепция. И говорить тут абсолютно не о чем, но, если уж очень хочется, то…

Основная мысль в ответ на этот вопрос была выражена в прошлой статье — чтобы увидеть ЭТО, нужен абсолютно иной тип внутренней работы, чем тот что принят в классической психологии. Предметом исследования должны стать самые базовые установки, из которых исходит вся психология личности: сущность «Я», природа мышления, устройство восприятия, свобода воли. Из всего из этого вызревает сначала интуитивная догадка, а затем и цельная устойчивая картина мира без границ.

Но это только процедурная часть, о которой стоило сказать только для того, чтобы указать на два разных направления самоисследования. Сейчас, после некоторых экспериментов, вырисовывается такая картинка, что сама фактическая процедура либо вообще не имеет значения, либо может варьироваться в очень широких пределах. И абсолютно точно, она строго индивидуальна. Нет такого набора вопросов или упражнений, который бы сработал для каждого или хотя бы для большинства.

Универсальный принцип здесь в другом — в том, что эта работа питается исключительно глубоким личным интересом к поиску ответа на вопрос о природе вещей. Это особая форма душевной жажды, которая дает энергию для серьезного исследования. Для уравновешенного ищущего ума достаточно буквально нескольких подсказок, что он все увидел. Для человека всего лишь заигрывающего с этой темой, не хватит и полноприводного тягача, чтобы сдвинуть его с места.

То есть, осознанию предшествует либо уже назревший собственный вопрос, либо какая-то внутренняя готовность услышать вопрос и воспринять его абсолютно всерьез. В обоих случаях это подразумевает пребывание человека в особом, будто бы подвешенном и потому очень восприимчивом состоянии. Причем это может быть как глубокое отчаяние, так и глубокое смирение. Все выглядит так, будто у этого осознания есть достаточно продолжительная фаза вызревания, которую при наличии навыка вполне можно «диагностировать».

Есть и еще один важный фактор, значение которого также подтверждается экспериментально, — готовность потерять все или, точнее, готовность потерять СЕБЯ. Это очень специфический рубеж, который, с одной стороны, не так страшен, как можно было бы представить, с другой — все-таки страшен достаточно, чтобы отпугнуть три четверти всех тех, кто к этому вопросу пытается приблизиться. В конце концов, человек либо готов отречься от себя, либо нет.

Что конкретно сделать, чтобы увидеть? В абсолютном смысле ответ все тот же — ничего! Ничего не нужно делать — все делается само в свое время. Но в практическом смысле этот ответ только еще больше все запутывает, вводя в оборот еще одну бессмысленную концепцию. Как бы оно все ни происходило в глобальном смысле, в субъективном и индивидуальном оно видится совсем иначе — как череда вполне конкретных личных усилий продиктованных полученными там или сям рекомендациями.

И вот здесь ответ, как ни странно, совпадает с главным принципом обычной психологической работы — очень-очень внимательно наблюдать и не вмешиваться в то, что происходит. Нужно стать самым заинтересованным зрителем своей собственной жизни и продолжать наблюдения до тех пор, пока позиция зрителя хоть сколько-нибудь не уравновесит позицию делателя.

Внимательность, невмешательство и полное доверие к себе и всему происходящему — это то, что позволяет пошатнуть привычную картину мира настолько, чтобы открылась призрачная возможность заглянуть «под себя», за кулисы той сцены, на которой разворачивается вся индивидуальная драма.

Заглянуть и увидеть, что… марионетка есть, а кукловода нет.