Понятие «внутренний диалог» вошло в широкий русскоязычный обиход по милости обширной толпы почитателей Карлоса Кастанеды.
Если вы когда-нибудь встретите подростка шагающего по улице с остекленевшим взглядом и скрюченными пальцами, возможно это один из них — доморощенный воин, практикующий одну из техник остановки внутреннего диалога.
В психологии и разного рода духовных традициях это понятие в буквальном смысле не используется, однако, так или иначе подразумевается, поскольку речь идет о действительно важном феномене, который является хорошим индикатором общего психологического состояния человека и важной точкой приложения усилий для приведения этого состояния в порядок.
Кастанеда вообще ставит задачу остановки внутреннего диалога на первое место. Без ее выполнения, по его мнению, нет смысла даже заикаться о какой-либо внутренней трансформации. Вся магия начинается именно с остановки внутреннего диалога, и без преодоления этого рубежа все прочие усилия — это пустая трата времени. Не умеешь затыкать свой внутренний словесный фонтан — не воин. Точка!
Поскольку Кастанеда больше склонен к лирике, чем к физике, подробных и четких описаний он не дает, и выстраивать представление о том, что он подразумевает под тем или иным понятием, приходится интуитивно, опираясь на разрозненные разбросанные по тексту его отдельные упоминания. То есть вы не найдете в его книгах четкого ответа на вопрос, что такое внутренний диалог, только самые общие рассуждения и указания:
…Именно внутренний диалог прижимает к земле людей в повседневной жизни. Мир для нас такой-то и такой-то или этакий и этакий лишь потому, что мы сами себе говорим о нем, что он такой-то и такой-то или этакий и этакий…
Если вы внимательно слушали запись с обсуждением книги Лебона «Психология масс», то можете провести здесь очевидную параллель. Система взглядов и убеждений среднего человека целиком и полностью сформирована внешним влиянием, которое состоит в том, что ключевые установки постоянно и планомерно повторяются со всех сторон, создавая в человеке полнейшую и искреннюю убежденность в том, что это и есть истина. Если человеку много и с разных сторон повторять, что есть яичницу — это смертный грех, очень скоро мы увидим, как у него вырабатывается отвращение к яйцам и ненависть к тем людям, которые позволяют себе святотатственную глазунью по утрам.
Убеждения, сподвигающие людей на революции и убийства, формируются очень просто — нужно лишь перехватить все имеющиеся медиаканалы и начать безапелляционно повторять на разные голоса необходимые для внедрения в массовое сознание установки. Сложность здесь исключительно организационная: как получить контроль над всеми каналами связи, чтобы конкуренты не мешали своими противоположными по направленности внушениями.
Внутренний диалог работает по тому же принципу. А может даже стоит предположить, что технологии управления сознанием на том и основаны, чтобы посадить нужные семена в благодатную почву внутреннего диалога, а уж дальше они расцветут и заживут собственной жизнью, перестав нуждаться во внешней подпитке.
Представьте себе, что у вас внутри на полную громкость включен телевизор, который в красочных картинках транслирует по кругу одни и те же установки и требования — нужно стремиться к успеху, нужно создать семью и родить детей, нужно быть добрым, нужно быть трудолюбивым, нужно… нужно… нужно… И если обычный телевизор вы можете выключить или даже выкинуть, чтобы избежать непрерывного промывания мозгов, то телевизор внутренний выключить невозможно, поскольку он встроен в саму структуру психики. А программы, которые он транслирует, так хорошо срежиссированы многими поколениями родителей и прародителей, что даже при очень внимательном рассмотрении крайне трудно разглядеть в них какой-либо подвох.
Вот так мы и живем. Нас постоянно гипнотизируют извне, но самый страшный и ужасный мозгопромыватель установлен у нас внутри — это наш внутренний диалог, загруженный под завязку программами, установками, убеждениями, жизненными принципами, «истинами» и прочим мусором, не имеющим никакой связи с реальностью, но обладающим такой гипнотической силой, что мы порой готовы расстаться с жизнью, лишь бы сохранить в целостности свою картину мира.
Ясно теперь, почему остановка внутреннего диалога так важна?
Что такое внутренний диалог?
Отвлечемся уже от Кастанеды и дальше будем рассматривать эту проблему в рамках общей психологической теории. Что такое внутренний диалог и как мы его можем пронаблюдать?
На самом поверхностном уровне это более-менее непрерывный словесно-мыслительный поток, протекающий у нас в голове. Мы все время о чем-то «думаем», все время о чем-то «рассуждаем», все время прокручиваем какие-то монологи и диалоги. Большую часть времени — если мы говорим о в целом уравновешенном человеке — эти околомыслительные процессы проходят в фоновом режиме, как телевизор с приглушенным звуком. Но как только равновесие по той или иной причине утрачено, и у человека вспыхивают эмоции, внутренний диалог оживляется, включается на полную громкость и оказывается в фокусе внимания.
Вспомните какой-нибудь свой спор с задетым за живое другим человеком — вы легко обнаружите, что человек этот разговаривает сам с собой, а не с вами. Ваши слова цепляют его лишь по касательной, и реагирует он не на то, что вы сказали, а на тот смысл, которым он сам произвольно наделил ваши слова. Это и есть, та ситуация, когда внутренний диалог у человека обостряется до такой степени, что выходит наружу — человек ведет спор с самим собой на почве своих собственных страхов и сомнений, но огрызаться, кричать и бросаться с кулаками он будет на вас, поскольку ему изнутри кажется, что это именно вы подрываете его уверенность в себе и именно вас нужно за это поколотить.
Затем, когда угроза самомнению миновала, человек успокаивается, и его внутренняя болтовня опять переходит в фоновый режим… до следующей психологической угрозы. Таким образом, на этом уровне внутренний диалог — это система защиты и поддержания представлений о самом себе. Гордыня, чувство собственной важности и их первая и главная линия обороны — внутренний адвокат, защищающий психологическое достоинство, готовый в любой момент вскочить с места и с жаром доказать «нашу» правоту и непогрешимость. Внутренний демон, который всегда на нашей стороне, и в котором мы до крайности нуждаемся.
Другими словами, внутренний диалог — это механизм создания и поддержания всех наших иллюзий и самообманов. И вся психология именно об этом — о последствиях того, как человек планомерно внушил себе установки и представления, оторванные от реального положения дел, и столкнулся в своей жизни с этим несоответствием: «Я люблю свою жену, но почему-то время от времени хочу ее задушить». Психотерапевту, соответственно, приходится распутывать клубок лживых убеждений, дабы продемонстрировать пациенту ту реальность, от которой он прятался в своем внутреннем диалоге. За всяким внутренним противоречием скрывается та или иная ложь, поддерживаемая непрекращающимся самогипнозом. Мир же в своей сущности противоречий не имеет и не может их иметь.
Однако создание и поддержание социальной матрицы — социального «Я» — это только самая простая и поверхностная часть внутреннего диалога, которая, в свою очередь, опирается на убеждения, сформированные на более глубоком уровне.
Например, возьмите самую очевидную для себя вещь — «Я мужчина», или «Я женщина». Простая вроде бы и неопровержимая констатация реальности. Но если открыть глаза пошире и присмотреться получше, то окажется, что для подтверждения даже такого простого тезиса, нам сначала требуется дать определение этим терминам. Что такое «мужчина»? Что такое «женщина»? И совсем уж страшный вопрос — что такое «Я»?
Рассматривая эти понятия внимательно, мы обнаружим, что они имеют исключительно произвольный смысл. «Мужчина», «женщина» и «я» — понятия, введенные в обиход абсолютно условно. Но магия внутреннего диалога такова, что мы очень легко перестаем обращать внимание на эту условность, а то и вовсе забываем, что именно мы назвали «мужчиной», «женщиной» и тем более «собой».
Или давайте возьмем более простой и наглядный пример. Облака на небе. Кто в детстве не всматривался и не выискивал в них знакомые образы? Вон человеческое лицо. А вон там левее — бегемот. А вон выше — зонтик. Простое и забавное развлечение, которое очень хорошо иллюстрирует проблему всех человеческих иллюзий.
Представьте двух детей, играющих в эту игру. Первый говорит, что вон то облако похоже на медведя. Второй радостно соглашается. Первый показывает на другое облако, и говорит, что оно похоже на морковку. Второй сомневается, но ради общего веселья опять соглашается. Первый снова показывает на облако и говорит, что это чашка. Второй же видит в нем теннисную ракетку, и вот здесь начинается интересное.
Пока оба ребенка помнят, что облака — это облака, а образы, которые они в них видят, — это лишь игра фантазии, то оба они могут весело проводить время, не вступая друг с другом ни в какие конфликты. Но представьте, что они вдруг поверили, что от точной визуальной классификации каждого облака зависит, дадут им сладкое на ужин или нет. А еще хуже, если сладкое дадут только тому, кто правильнее назвал все облака.
Игра тут же перестанет быть игрой, и нахождение правильного обозначения для каждого облака станет для них на время вопросом жизни и смерти. И уж если не на первом облаке, то на втором или третьем они точно подерутся, потому что — и это совершенно закономерно! — не найдут иного способа доказать, чье видение более истинно.
А теперь добавьте сюда задачу, что нужно не просто классифицировать все облака, но еще все это запомнить, добежать до родителя, ткнуть ему пальцем в каждое облако и без запинки доложить, на что оно похоже. Представляете какое внутреннее напряжение? И представьте, каким образом этот ребенок будет судорожно сам себе по кругу твердить — медведь, чашка, морковка, табуретка, лицо; медведь, чашка, морковка, табуретка, лицо… И как он будет злиться и раздражаться, если его прервут комментарием, что медведь — это вовсе не медведь, а диван. Ему ведь уже не до разборок — сказано медведь, значит медведь!
Вот примерно в таком вот припадочном состоянии мы и живем. Реальность, с которой нас познакомили в раннем детстве — «Это ложка, это погремушка, это мама, это папа, а это в зеркале — ты!» — могла бы раствориться или трансформироваться, как облако в небе, если бы не тот самый напряженный внутренний диалог: «Так, эта холодная штуковина — ложка, вон та пугающая хрень — погремушка, это розовое пятно — мама, вон то лохматое — папа, а вот эта сопливая кукла — это какое-то непонятное ты».
То есть на более глубоком уровне — внутренний диалог дает имена «вещам» и поддерживает всю основанную на этих именах картину мира. Бесформенное и неопределенное облако реальности, поступающей в наше сознание в виде однородного потока информации, мы учимся разделять на отдельные составляющие, навешиваем на них ярлыки и тренируемся ими оперировать, совершенно забывая о том, что по небу не летят медведи, чашки и морковки — там ОБЛАКА!
А в итоге оказываемся в ситуации, когда мы окружены миром вещей и идей, которые мы и принимаем за истинную реальность. Свои «облачные» проекции мы начинаем считать действительно существующими объектами. И продолжаем верить, что наше благополучие зависит от точности их классификации и определения. Вон та штуковина — это, все-таки, медведь или диван? А вот эти отношения: они правильные или нет? А вот этот человек в зеркале — он плохой, или хороший?
Таким образом, внутренний диалог — это механизм поддержания проекций. Непрерывный процесс напоминания себе о том, на какой гвоздь, какую проекцию мы повесили. А когда нам кто-то говорит, что вот здесь вот у нас проекция неправильная, мы пугаемся и начинаем защищаться, всеми силами — вплоть до кровопролития — доказывая, что на этом облаке должна висеть именно ЭТА проекция и никакая иная. Майя, мир иллюзий — творение внутреннего диалога.
Практическая сторона — во второй части…
