Все надеялся, что эта тема в статью полноценную оформится, но писательская муза ушла в продолжительный запой отпуск, поэтому пишу как есть, без изысков.
Мысль в общем-то не новая — чувство одиночества активизируется в ответ на чувство жалости к себе. Или более простыми словами — когда на душе тоскливо, «хочется на ручки» и нет рядом того, кому можно поныть о своем унынии, вот тогда и возникает острое и болезненное чувство одиночества.
И вот здесь важно заметить, что чувство одиночества, которое запускается от боли — это не совсем настоящее одиночество. Это не тоска по близости и вообще по близкому человеку рядом, а желание получить эмоциональную поддержку. Казенно-психоаналитическим языком, это тоска по маме или, точнее, по материнской функции — детская потребность в утешении, которая трансформируется в чувство одиночества. Тоска по близкому человеку рядом в данном случае возникает не потому что хочется близкого человека рядом, а потому что с его помощью можно утолить возникшую нужду. Человек здесь является средством, а не целью.
Вот на этом мотиве и завязывается большинство отношений, и совершенно не удивительно, что в таких «отношениях» возникает масса психологических проблем и банальных житейско-бытовых нестыковок. Если ценностью является не человек сам по себе, а возможность утолить с его помощью свои невротические потребности, ничего хорошего из таких отношений не выйдет.
С другой стороны, есть чувство одиночества в более чистой форме — не завязанное на потребность в утешении. За ним тоже стоит потребность, но иного рода и порядка — потребность в близости как таковой. И если утешение можно получить практически от кого угодно — подойдет более-менее любой, кто согласится его дать — то с близостью все сложнее. Для того, чтобы ее ощутить, нужен глубоко родственный по духу человек — не абы кто, а второй камертон, настроенный на ту же ноту. Такой человек является редкой (драго)ценностью сам по себе, и отношения с ним, если уж они складываются, имеют под собой совершенно иной и куда более устойчивый фундамент.
Итак, у нас есть два очень разных переживания, для обозначения которых мы, однако, используем одно и то же понятие — чувство одиночества. Отсюда и возникающая путаница. Если мы не разделяем для себя эти два переживания, можно здорово сесть в лужу, поскольку одно из них — это естественная тяга к человеческому контакту, а другое — стремление залезть к кому-нибудь на ручки и успокоить таким образом свою растревоженную душу.
Из этого следует следующее. Обострение чувства одиночества, которое случается время от времени, — это симптом, который указывает не на проснувшуюся потребность в близости, а на затянувшийся душевный раздрай возникший на какой-то совсем другой почве. Такое «одиночество» — это вовсе не одиночество.
Верить этому чувству и предаваться вызываемой им тоске нельзя — это путь закрепления своих невротизмов. Судорожные и навязчивые попытки срочно кого-нибудь найти, провоцируемые поддельным чувством одиночества, неизбежно ведут к неразборчивости в выборе партнера и очевидным проблемам в отношениях возникших на такой зыбкой почве. И уж от настоящего человеческого одиночества эти отношения никак не избавят.
При этом на поверхностности ума может казаться, что никакой ошибки тут нет, что это самое «чувство одиночества» — штука абсолютно нормальная, и раз оно активизировалось, надо к нему прислушиваться. «Если я чувствую одиночество, значит, мне нужен человек рядом» — такая логика звучит в голове. И мысль в общем-то верная, но только в том случае, когда речь идет о настоящем чувстве одиночества, а не о детской потребности в утешении, которая под него маскируется.
И вот здесь возникает интересный вопрос: так ли уж часто мы чувствуем настоящее одиночество? Ведь большая часть терзаний по этому поводу — это одиночество невротическое, тоска по материнской любви на почве жалости к себе, а не стремление к близости.
Когда вы последний раз чувствовали настоящее одиночество?
Чтобы отличить одно от другого, надо обратить внимание на общий психологический фон — если чувство одиночества возникает в период душевного раздрая и исчезает в периоды внутреннего равновесия, скорее всего, это та самая потребность в поддержке и утешении. А вот если на душе тишь да гладь, жизнь налажена, все идет своим чередом и вот на этом фоне возникает тоска по родственной душе, с которой можно разделить эту благодать, вот тогда это действительно настоящее чистое одиночество.
Кроме того, невротические переживания имеют липкий навязчивый характер — они стремятся оттянуть на себя все свободное внимание, отнимают силы и имеют свойство увеличивать накал, доводя человека до истерики или депрессии. Чистое переживание, с другой стороны, имеет меньшую интенсивность и проходит спокойнее, легче — оно как грустная, но все равно красивая мелодия где-то на фоне продолжающей бить ключом жизни, и от этого человек с ума не сходит и в петлю не лезет.
Да и вообще довольно велика вероятность, что многие и не чувствовали никогда настоящей тоски по «чистой и светлой любви»… в смысле, по чистой близости и по родственной душе рядом. И не потому что с ними что-то не так, а просто потому что свет клином на этом не сошелся — не всем оно так уж нужно. И, возможно, тогда стоит себе в этом признаться и больше не гоняться за призраками.
Ну, а остальным… надо отделить мух от котлет и, если уж чувство одиночества настоящее, то не размениваться на меньшее, не дергаться, жить свою жизнь и просто поглядывать по сторонам — вдруг рядом появится тот, кто звучит и живет на той же волне, кто привнесет с собой не утешение, а возможность сыграть следующий акт этой жизни в четыре руки…
