Считается, что пробуждение — это некое волшебное озарение, после которого жизнь становится прекрасна и удивительна… Ангелы поют, солнце сияет, на душе ни облачка, а на лице не сползающая блаженная улыбка. Долгожданный рай на Земле! На практике же подобные фантазии не вполне соответствуют действительности.
На деле, крах фундаментальных иллюзий — это мощнейший психологический кризис, который далеко не у всех сразу же разрешается в умиротворенное «просветленное» состояние.
Кроме того, осознание истинной природы вещей вместе со всеми очевидными плюсами имеет и свои минусы, на которые часто жалуются те, кто недавно прошел через эту трансформацию. Примерно через полгода-год, когда ошеломление проходит, часто наступает фаза некоего разочарования в том, как все выглядит и переживается с новой перспективы. Иногда даже возникает желание вернуть все назад и снова очутиться в Матрице.
Ну и, конечно же, старые психологические проблемы, которые не были разрешены до пробуждения, тоже никуда не деваются и продолжают порождать прежние болезненные переживания. В абсолютном смысле проблемой это не является, но на субъективном уровне оно все так же причиняет боль, с тем лишь отличием, что теперь есть возможность не проваливаться в нее целиком и полностью.
Получается парадоксальная ситуация: с одной стороны, пробуждение — это конец всему, с другой — все остается ровно таким, каким было до него. И это вызывает массу смущения, недопонимания и разочарования. Избежать этих затруднений удается лишь тем, кто пришел к умиротворенному, ясному и осознанному состоянию еще до пробуждения: только тогда переход из одной парадигмы бытия в другую проходит гладко и естественно.
В традиционных духовных школах плавность этого перехода обеспечивается продолжительным периодом подготовительной работы под наблюдением учителя, который видит общее состояние ученика и не торопится сталкивать его в пропасть. Но это не значит, что человека нельзя столкнуть туда раньше в надежде, что тот все же успеет расщепить себя на атомы, прежде чем достигнет дна ущелья. В конце концов, ключевое озарение очень сильно ускоряет процесс высвобождения из всех психологических зажимов.
Как и в психологии, здесь есть мягкий подход, требующий много времени и терпения, и не вполне вписывающийся в бурный ритм жизни западного человека, а есть подход жесткий, когда истина бытия безо всякой подготовки выливается на голову, как ушат ледяной воды в крещенские морозы, и дальше все зависит о того, справится ли организм с шоком, или заболеет и начнет разваливаться. Кто-то любит марафоны, а кому-то ближе стометровки — каждому свое.
Так или иначе, пробуждение — это далеко не всегда “сладкая пилюля”. По крайней мере, на том этапе, когда она уже проглочена, но еще не усвоена организмом. И период ассимиляции тем продолжительнее и напряженней, чем сильнее человек держится за старое.
“Застревание между миров”
В обычном случае пробуждение случается в результате специально прилагаемых для этого усилий. То есть человек осознанно движется в направлении этого осознания и морально готов к тому, что что-то такое может случиться. Он не знает, как именно и когда это будет, но в общем и целом предчувствует, что находится на пороге какого-то большого открытия.
И хотя в итоге все случается неожиданно и не соответствует никаким ожиданиям, общая готовность к тому, что какое-то необыкновенное осознание может произойти, сглаживает шок от того, что оно действительно происходит.
Однако время от времени все происходит по другому сценарию, и картина привычной реальности рушится неожиданно, без должной внутренней готовности. Часто это случается на пике острого эмоционального переживания и больше похоже на выход из строя электронной схемы от того, что в нее ударила молния. Эмоциональное перенапряжение “вышибает пробки”, сознание теряет привычные границы, и на какое-то мгновение мир видится таким, каков он есть за пределами всех иллюзий.
Строго говоря, это еще не пробуждение, а только внезапное и спонтанное восприятие чистой реальности: еще недостаточно ясное, чтобы окончательно вырваться из привычного мировосприятия, но достаточно глубокое и мощное, чтобы не иметь возможности от него отмахнуться. Это похоже на обычный психоделический опыт, только шрам от него остается гораздо более глубокий, и забыть о нем никак не получается.
В итоге происходит застревание между двумя картинами мира: привычной, в которой человек является самостоятельным существом, обладает свободой воли и контролирует ситуацию, и альтернативной, где нет ничего определенного, нет никакой свободы воли и нет того, кто мог бы этой свободой распорядиться. Мир привычных вещей и мир зияющей пустоты.
Человеку кажется, что он познал истинную природу бытия — ту самую кромешную тьму и пустоту — и это лишает его возможности воспринимать свою привычную жизнь по-старому, как что-то понятное, определенное и реальное. Ясное осознание того, что жизнь лишена всякого смысла и за всеми декорациями скрывается темнота, пустота и неопределенность, вышибает у него почву из-под ног и погружает в глубокую депрессию.
Беда этого состояния в том, что человек убежден в абсолютной истинности и точности своего осознания: ему искренне кажется, что он дотянулся до самого дна, понял все, что можно понять и понял это правильно. Именно это и сбивает его с ног: полная уверенность в том, что он знает правду о мире, и эта правда ужасна. А глубина этой уверенности такова, что все дальнейшие разговоры оказываются бессмысленны, ведь он убежден, что уже добрался до истины.
Итак, человек застревает между двух огней: между пугающей «истиной», которая, по сути, истиной совсем не является, и миром привычных вещей и понятий, в котором он продолжает жить. Прежняя жизнь для него теперь окончательно и бесповоротно отравлена, а путь к новой прегражден мрачными и пугающими образами тотального небытия.
Фактически, это похоже на то, о чем говорил Ницше: если долго всматриваться в бездну, то бездна начинает всматриваться и проникать в тебя. Только это еще далеко не пробуждение, а только лишь страж на пути к нему. Обнаружение и осознание бездны — это не конец пути, а последний рубеж. И смотреть в нее недостаточно, туда нужно прыгнуть — вот тогда действительно все будет кончено.
Выход из этого “застрявшего” состояния, соответственно, в том, чтобы преодолеть свой страх перед бездной и решить для себя: остаться ли жить своей привычной жизнью, смирившись с ее абсолютной бессмысленностью, или же пойти дальше — прыгнуть в пропасть и на этот раз действительно добраться до истины… и обнаружить, что она находится за пределами света и тьмы, смысла и бессмысленности, бытия и небытия, а то, что казалось истиной ранее, было всего лишь еще одной иллюзией.
Потеря интереса к жизни
Помните фильм «Шестое чувство«? Не особенно примечательное кино, если бы не ключевой сюжетный поворот, когда ближе к финалу оказывается, что главный герой был призраком умершего человека. Но, если не догадываться об этом до самого конца, то фильм хотя бы интригует и приятно удивляет неожиданной развязкой.
А теперь представьте, что вы смотрите его, зная, в чем основная интрига — допустим, случайно наткнулись на спойлер. И это совсем не то же самое, что пересматривать фильм второй раз, поскольку тогда вы хотя бы помнили свое удивление от первого просмотра. А здесь вы с самого начала знаете, в чем фокус, и не можете уже пережить ни интриги, ни катарсиса: заранее зная правильный ответ, вы не можете насладиться его поиском.
В этом случае особого удовольствия вы от фильма не получите: он превратится для вас в довольно посредственную драму, лишенную всякой оригинальности. Вы, конечно, будете понимать режиссерскую задумку и сможете себе представить, как фильм воспринимался бы без спойлеров, но за душу он вас совершенно точно уже не тронет. Понять интеллектуально и прочувствовать — это очень разные вещи.
И вот здесь представьте, каково вам будет сидеть в кинотеатре, с самого начала зная главный секрет фильма. Причем фильм этот не отличается особой зрелищностью, актерской игрой или юмором. Не испытаете ли вы некоего разочарования и не возникнет ли у вас желания уйти из зала, чтобы заняться чем-нибудь более интересным?
С пробуждением происходит нечто подобное: вместе с обнаружением ответа на главный вопрос обо всем, из жизни вдруг уходит всякая интрига, и вы практически утрачиваете способность самозабвенно сопереживать не только второстепенным действующим лицам, но даже и главному драматическому герою. С одной стороны, это приносит то самое облегчение, которое восхваляют все, кто отведал данного блюда. С другой, оно приносит с собой и чувство потери чего-то очень ценного и родного — личной драмы.
Вот на эту утрату интереса к жизни «жалуются» чаще всего. И хотя ситуация сильно сглаживается тем, что пробуждение случается посреди сеанса, а не до его начала, что дает человеку опыт обоих состояний — “до” и “после” — оно все-таки может вызвать весьма дискомфортные переживания из-за слишком резкой утраты ориентиров и общей растерянности по этому поводу.
В сущности, это тоже следствие недостаточной внутренней готовности к тому, чтобы увидеть мир по-новому. Старые связи и пристрастия слишком еще крепки, чтобы порвать с ними одним махом. Человека тянет назад, к привычному драматическому восприятию реальности, но трещина в скорлупе личного сознания больше не дает ему провалиться в сон целиком и полностью.
Но если присмотреться по-внимательнее, то утрата интриги не приводит к полной потере вкуса: ценность утрачивает лишь то, что было построено на этой самой интриге или на непонимании (ошибочном понимании) того, что происходит. Зная, в чем суть и фокус бытия, нет больше интереса и стимула что-либо разгадывать, и нет больше смысла искать какой-либо смысл. Не нужно больше искать свое место, не нужно ничего достигать или кем-то становиться, вообще ничего больше не нужно — все, что было построено на нужде, разом отваливается.
Именно эта потеря «нужды» и ясное осознание того, что жизнь не имеет никакой сверхзадачи, оставляет после себя непривычную пустоту. Прежняя парадигма жизни, построенная на стремлении чего-то добиться, гордости за свои победы и огорчении за свои поражения, утрачивает смысл. И мало того, что жизнь теперь пуста и бессмысленна, так ведь нет и того, кто мог бы по этому поводу порадоваться или огорчиться. Неожиданный вакуум в том пространстве, которое всегда находилось под огромным давлением.
Цепляние за прежнюю модель существования и желание заново надуть лопнувший шарик приводит к разочарованию и неспособности осознать очевидное: только лишившись всякого смысла, жизнь обретает свой подлинный смысл. И если жизнь перестает быть загадкой, это не означает, что она перестает быть тайной. Простите за очередной парадокс, но тем, кого это касается, все должно быть понятно.
Магия настоящего кино не исчезает от того, что фильм смотрится второй раз. А если исчезает, значит, это паршивое кино, а жизнь — кино отличное, и оно не утрачивает своей красоты и ценности от того, что в нем больше нет никакой интриги. Более того, именно теперь жизнь обретает особую прелесть, недоступную тому, кто еще не проснулся и считает себя одним из действующих лиц на экране.
Пустота и разочарование возникает только в одном очень специфическом месте — там, где происходила главная схватка и драма в рамках обычного мировосприятия: в голове, в уме, в мыслях. Ум лишается привычного доверия и внимания: ему больше не о чем думать, кроме самых простых и насущных задач. А ведь именно ум и создавал главную интригу бытия, а затем увлеченно гонялся за собственным хвостом, создавая ощущение важности этой бесконечной погони и, в то же время, делая эту задачу заведомо неразрешимой.
А пробуждение — это и есть высвобождение из пут ума. И когда оно случается, все ментальные игры и порождаемые ими иллюзии прекращаются. Однако это не означает, что после этого в жизни не остается ничего другого. Наоборот, на место прежних ментальных игр приходит нечто гораздо более ценное — прямое переживание. И это подобно тому, как если бы всю жизнь пытаться устоять на голове без помощи рук, а потом вдруг плюнуть на эту глупую затею и снова встать на ноги. Поначалу кажется, что весь мир вверх тормашками, но потом понимаешь, что именно так все и задумано природой — ноги внизу, голова вверху. Все наконец-то встает на свои места.
Смещение акцента с мышления на переживание — это одно из основных изменений наблюдаемых после пробуждения, и именно эта перемена блюд воспринимается как утрата чего-то ценного. Старая пища перестает радовать, а новая еще не распробована. И если к этому моменту ум еще не успокоен, то он поднимает панику, как бешеная истеричная обезьяна, которую внезапно перестали кормить и уделять ей внимание.
Выход из этого положения в том, чтобы либо позволить уму заново сплести сеть иллюзий и снова погрузиться в мир сновидений, либо же, наоборот, перестать ворочаться в кровати на границе сна и бодрствования, встать и оглядеться вокруг ясным взглядом.
Можно ли снова целиком и полностью погрузиться в ментальную драму, после того, как ум однажды дал трещину — спорный вопрос. Есть подозрение, что уже нельзя: все время будет сохраняться ощущение подвоха. Можно ли проснуться окончательно и бесповоротно? Тоже под вопросом. Говорят, что можно. Но важно другое — на что сделана ставка: на то, чтобы обратно заснуть, или на то, чтобы окончательно проснуться. И если выбирается второе, то все сводится к осознанию того, что жизнь — это переживание, и важен сам факт этого переживания, а не его содержание. В содержании заинтересован только ум, а для жизни всякое содержание равноценно и равно прекрасно.
О психологических проблемах — в продолжении…
