Уверенность в себе — как?

Допустим, вы полюбили себя всей душой. Допустим, проблема принятия себя решена раз и навсегда. Или, если говорить в рамках предложенной в прошлый раз метафоры, вы — с шубой или без — выбрались на юг, где в шубе любви и принятии больше нет такой уж необходимости. Первый уровень квеста человеческой жизни пройден. Что дальше?

А дальше случается очередное заблуждение: «полюбишь себя — остальное приложится». Очень легко впасть в иллюзию, что принятия себя достаточно, для того, чтобы обрести зрелость и прожить счастливую человеческую жизнь. Завершение материнского этапа развития, конечно же, очень важное достижение, но если он удовольствуется достигнутым, то… взрослым человеком он так и не станет и никакого счастья ему не светит.

Там где заканчивается инфантильность (инфант = младенец), начинается «подростковость» или, как её называют в классическом психоанализе… нет, лучше это опустим. Так или иначе, между инфантильностью и взрослостью находится второй уровень нашего общечеловеческого квеста, и в его рамках должен быть решен ряд очень конкретных задач. Без их решения человек может сколько угодно любить себя, но взрослым он от этого не станет и от психологических проблем на своем веку не избавится.

Никаких секретов здесь нет — в возрастной психологии эти тропы давно исхожены. После того, как ребенок созрел, чтобы отцепиться от пуповины материнской любви, наступает время воспитательного процесса, за который в идеально сферическом вакууме отвечает отец. В реальной же ситуации мать, отец и прочие взрослые персонажи в жизни ребенка легко меняются местами и ролями, поэтому воспитанием занимаются все, кому не лень. И тем не менее, это самостоятельный этап развития, в корне отличающийся от «материнского» или «инфантильного».

На этом подростково-воспитательном этапе психика ребенка проходит процесс «окультуривания», социализации и стандартизации. Тот самый процесс, который в более позднем возрасте неизбежно станет причиной психологических проблем, связанных самореализацией и смыслом жизни. Психику загоняют в определенные обществом рамки, заставляют подчиниться правилам, прогнуться под изменчивый мир и всё такое. Прокрустово ложе условностей, миновать которое невозможно.

Для более-менее практикующих психологов очевидно, что этот этап, несмотря на все его разрушительные последствия, абсолютно необходим. И дело не в том, что нашему коммунистическому капиталистическому обществу нужны послушные и тщательно откалиброванные социальные единицы. Оно, конечно, да — нужны, но здесь другое.

На инфантильном (материнском) этапе развития ребенок нуждается в любви и заботе. Но если он не будет в должной мере сталкиваться с отвержением и отсутствием заботы, его психика не будет развиваться. Именно эти чередующиеся «потепления» и «похолодания» заставляют психику адаптироваться, искать решение, становиться крепче, двигаться в сторону автономии. В тепличных условиях, когда источник любви неиссякаем, развитие ребенка останавливается на уровне блаженной, но бессознательной зверушки.

Так вот, социальное кондиционирование — это не просто родительский, общественный или государственный произвол. Это абсолютно закономерная и необходимая стадия развития сознания, которая, среди всего прочего, решает и чисто социальные задачи. Но в первую очередь здесь важен сам по себе социальный инстинкт, встроенный в человека и требующий от него адаптации к социальным условиям. Не общество придумало воспитание, а воспитание породило общество.

В психику встроена программа, которая должна быть отработана. Можно объяснять её наличие требованиями эволюции и выживания видов. Это не так важно. Главное, на сегодняшний день эта программа встроена в каждого человека, и если по тем или иным причинам она оказывается не выполнена, начинаются серьезные проблемы. Ничуть не менее серьезные, чем те, что связаны с предыдущим — материнским — этапом.

Психологам, повторяю, это давно известно. Родители, зачастую, не особенно понимают, где тут лошадь, а где телега, но инстинктивно и, следуя всеобщей воспитательной повинности, все-таки стараются сделать из своих чад настоящих людей. А вот самим чадам приходится туго — им никто не может толком объяснить, почему надо слушаться старших, не обижать младших и есть манную кашу. Нужно и всё!

Если ребенку везёт с родителями, они проводят его через этот воспитательный процесс более-менее органично (то есть, показывая личный пример, а не просто требуя послушания). Тогда ребенок учится следовать правилам и играть во взрослые человеческие игры без особого сопротивления и надрыва. Надо, так надо.

Но чаще всё-таки детям не везёт, и этап социального развития проходит под грифом — «Скорее бы от меня все отстали!» И, казалось бы, отлично — ребенок с ранних лет сохраняет свою индивидуальность, не прогибается под чужие надуманные правила, растет «свободным художником» и так далее. Но если взглянуть на поведение и психологию таких детишек во взрослой жизни, оказывается, что за свою «свободу» они расплачиваются слабостью, страхом перед жизнью, отсутствием почвы под ногами и ориентиров в жизни. Это «свобода» корабля лишенного парусов и руля посреди океана.

Удивительно ли, что такой человек чувствует себя несколько неуверенно? Предоставлен сам себе на все четыре стороны, но лишен управления — удивительно ли, что он не чувствует себя свободным? Ни руля в руках, ни почвы под ногами. Зато все отстали!

Всякий неуверенный в себе человек верит, что вместе с уверенностью он обрел бы свободу — позволил себе быть собой, выражать свои желания, устанавливать границы, править кораблем по своему разумению. Но вот ведь какой парадокс: чтобы обрести свободу… этой свободы нужно сначала добровольно лишиться. Прежде чем быть спущенным на воду, корабль должен быть достроен и укреплен, чтобы выдержать шторм, с которым он обязательно столкнется.

На подростоково-воспитательном этапе происходит не просто ломка детской непосредственности и подчинение воли ребенка обществу, здесь происходит куда более сложный и важный процесс, о котором забывают разного рода нон-конформисты. Никакого подвига в том, чтобы противостоять социальному кондиционированию, нет — это те самые уши, отмороженные на зло бабушке.

Когда ребенку правдами или неправдами удается избежать воспитательного процесса, когда родители по тем или иным причинам не берут на себя ответственность «поставить ребенка в стойло», когда они, наоборот, делают это слишком грубо и жестко — во всех этих случаях ребенок лишается почвы под ногами. Как бы дико это не звучало для некоторых либералов свободолюбивых личностей, свобода обретается только в подчинении.

Да, чуть позже, этот этап подчинения сменяется героическим этапом, когда приходит время сбросить путы. Но даже здесь оно происходит только для того, чтобы сменить их на путы куда более прочные и тесные — свои собственные. Герой рождается из клетки, в которую он должен войти по собственной воле и прожить в ней достаточно долго, чтобы в конце концов осознать, каким уникальным и индивидуальным образом он в неё не вписывается.

Ещё раз:

С уверенностью в себе проблема и её решение не в том, чтобы осознать и прокачать свою «могучесть» — можно быть вполне дееспособным человеком, сильным физически и способным справляться с широким спектром жизненных задач… и всё-таки чувствовать себя неуверенно, не иметь внутренней опоры и не знать, что делать со своей жизнью.

Как и в случае с заведомо тщетными попытками «долюбить» человека, которому не хватило в детстве материнской любви, уверенность в себе невозможно обрести прокачивая свою «могучесть» и укрепляя веру в свои силы. Это, несомненно, важно, но этого недостаточно. Уверенность в себе требует почвы под ногами, а не умения маршировать.

Отцовский — он же «социальный» — этап развития нельзя пройти частично. Либо ноль, либо единица. А вера в свои силы и подтверждение своей дееспособности — это лишь малая его часть. И даже способность брать на себя ответственность, принимать решения и расхлебывать последствия — это далеко не всё. И умение рисковать, совершать ошибки, признавать свою неправоту — тоже не всё.

Чтобы понять сущность задачи, которую требуется решить, чтобы корректно завершить воспитательный этап и перейти на следующий «героический» уровень игры, нужно всмотреться в саму сущность отцовской фигуры — в архетип Великого отца. Либо мы выполняем заданную им инстинктивную программу и двигаемся дальше, либо превращаем свою жизнь в бесконечную воспитательную порку.

Подробнее — на открытом занятии «Драма Великого отца» — 30 октября 2025 г. (собираемся в Телеграме).