Неуверенность в себе, теория

О чем мы здесь говорим? Попробуем внести ясность в терминологию, которую используем. Что такое «неуверенность в себе»? Что такое «уверенность»? О чем это вообще?

Лучший способ прикоснуться к этой проблеме — заглянуть к себе внутрь и найти ее ростки в своей собственной жизни. И быть может, очень скоро вы обнаружите, что это не просто отдельные сорняки на грядке, а настоящие ядовитые джунгли. Большого труда здесь не требуется, нужно только правильно навести фокус…

Сейчас мы не говорим о строгом научном определении комплекса неполноценности, каким его описал Адлер. Попробуем разобраться с проблемой неуверенности в себе, какой мы ее наблюдаем своими собственными глазами. И здесь не должно быть никаких сомнений и отговорок: чувство, о котором мы здесь говорим, присуще всем без исключений. Все это про вас! И если кто-то открещивается, то только потому, что долгие годы искусного самообмана научили его путать верх с низом, а уверенность с полным ее отсутствием.

Начнем с того, каким образом неуверенность проявляет себя в жизни. Всем это хорошо знакомо: общие сомнения в себе, или непрошибаемая самоуверенность, избегание решений, или слепое перепуганное безрассудство в их принятии, безответственность, или гиперответственность, страх проявить свои желания, или нарочитое самодурство, отказ от своей точки зрения, или навязывание ее всем вокруг, инфантильная потребность в любви, или жестокая бесчувственность, обидчивость, или конфликтность… и все такое прочее. Вся бытовая (не клиническая) психопатология — это проявление неуверенности в себе.

Обратите внимание, что все проявления неуверенности в себе двуполярны, и именно здесь часто происходит первая и самая наивная ошибка в понимании нашей проблемы. Неуверенность и самоуверенность — это одно и то же. За обеими крайностями стоит одно и то же чувство, отличается только способ психологической защиты от него. Один человек проваливается в него и посыпает голову пеплом, избегая таким образом дальнейших тычков, другой делает все возможное, чтобы доказать, что никаких сомнений в себе у него нет, но пыл, с которым он это делает, выдает его с потрохами. Здесь все очевидно.

В сущности неуверенность в себе — это чувство неясной, но глубокой тревоги относительно своего места в жизни, или можно назвать это интуитивным сомнением того же самого содержания. Чувство, интуиция, неопределенное беспокойство, навязчивый вопрос, витающий в воздухе: тварь ли я дрожащая? Возможно, вы называете это как-то по-своему, но оно точно у вас есть.

Если же вы искренне считаете, что к вам все это не имеет отношения, то одно из трех: либо вы напрочь лишены способности к саморефлексии, либо здорово себя задурили, либо вы не человек. Неуверенность в себе лежит в сердцевине человеческого существа с того момента, как в нашей психической структуре образовалось штуковина, которую психологи называют «Эго». Эго и неуверенность в себе — это, в сущности, одно и то же. Не бывает уверенной в себе личности, бывает только личность, хорошо защищенная от пугающей правды.

Для полноты картины можно сказать, что всякий раз, когда человек признается, что он тем или иным образом несчастен, будьте уверены: за этим стоят его сомнения в себе, его чувство неуверенности в собственной значимости. Никакого другого несчастья не бывает — все человеческое горе вертится вокруг нашего «Я» и вопроса о его достоинстве.

Если посмотреть в лупу, можно сказать, что неуверенность в себе — это чувство диссонанса между позицией эгоистичного сознания, с первых лет жизни зараженного идеей собственной значимости, и той биологической правдой, что в масштабах планеты человек не более значим, чем мельчайший микроорганизм (и очередная вспышка Эболы хорошее тому напоминание). А если мы наберемся духу дать оценку человеческой значимости в масштабах вселенной, результат станет еще более очевиден и драматичен.

И вот теперь представьте, что будет происходить с человеком, который, с одной стороны, знает правду о своем положении в этом мире, а с другой — растет и воспитывается в обществе, где идея собственного достоинства считается высшей моральной ценностью, а погоня за социальным успехом является смыслом жизни? Какого масштаба будет внутренний конфликт человека, если речь идет о психологическом делении раздутого эгоистичного достоинства на ноль? Не будет ли этот человек чувствовать себя слегка неуверенно?

Это и есть тот конфликт, который от начала времен точит человека изнутри, заставляя его совершать величайшие и ужаснейшие поступки. Конфликт добра и зла, как и любое другое противостояние — не что иное, как отражение внутренней борьбы между правдой и ложью в душе каждого отдельного человека в нашем цивилизованном, но бессознательном обществе.

Можно ли исцелить этот конфликт? Давайте разбираться…

“Традиционная медицина”

Возвращаясь обратно на бытовой уровень понимания, посмотрим, что обычно подразумевается под неуверенностью в себе, что считается ее причинами, и каким образом предлагается достичь противоположного полюса — твердой убежденности в своем достоинстве.

Можно было бы сформулировать обобщенные ответы на все эти вопросы, но давайте лучше посмотрим, что об этом говорит коллективный разум. Вот некоторые цитаты из статей, которые Гугл выдает на первой странице по запросу «неуверенность в себе». Разумеется, подобного рода материалы — далеко не кладезь человеческой мудрости, но их позиция в результатах поиска говорит о том, что излагаемые в них мнения очень хорошо растиражированы. Итак:

Если ребёнок часто терпел неудачи, и окружающие при этом акцентировали на них его внимание, то и во взрослой жизни он будет видеть только свои недостатки, а достоинства — не замечать.

Стоит помнить, что люди не рождаются «уверенными» или «неуверенными». Чувство неуверенности — приобретенное и в большинстве случаев вызвано прошлым неудачным опытом и, как следствие, сомнениями в новых начинаниях: «А вдруг не получится?», «А вот в прошлый раз…», «А что обо мне подумают если…».

Уверенность в себе — это знание о том, что вас любят и принимают таким, какой вы есть, что вы необходимы определенной группе людей (друзьям, родственникам, коллегам), и что в этом огромном, прекрасном мире вы не один.

Неуверенность в себе, как и некоторые черты характера, могут быть не только приобретены в течение жизни, но и унаследованы от родителей, бабушек, дедушек. Ребенок, у которого кто-либо из родственников является не совсем уверенным в себе человеком, наследуя это генетически, имеет склонность вырасти менее уверенным человеком, чем его сверстники.

В настоящее время люди имеют тенденцию концентрироваться на негативной информации. Ярким примером заполнения мышления людей негативом являются новости, а сколько людей начинают день именно с просмотра новостей, программируя себя негативом на весь день и даже не подозревая об этом. Именно телевидение создает неуверенность в завтрашнем дне и чувство незащищенности.

А теперь предлагаемые в тех же статьях решения:

Цените все свои усилия и учитывайте даже маленький успех, которого вы добились. Похвалите себя за полученный результат. Если успеха нет, похвалите себя уже за саму попытку — ведь вы побороли собственный страх и неуверенность. Через несколько недель вы заметите, что проблема неуверенности начинает постепенно исчезать.

Каждый раз, подходя к зеркалу в любое время суток и в любом виде, я говорила себе, что люблю и уважаю себя. Глядя на свое отражение, когда я нравилась себе больше всего, старалась зафиксировать его в памяти, и ощущать себя в таком состоянии постоянно. Я стала уважать себя и хвалить за малейшие успехи и достижения. Перестала заниматься самоедством.

Любите и уважайте себя. Постоянно ощущайте себя в своем лучшем образе, который вы сами сформировали. Хвалите себя за малейшие достижения и успехи. Избегайте самокритики и критики. Не сравнивайте себя с идеалом, который вы создали в своем воображении. Не предъявляйте себе сверхвысокие требования. Повторяйте аффирмации.

«Якайте!». Утром, открыв глаза — ваше первое слово это «Я». Громко, четко, с гордостью и уверенностью. Хвалитесь всем, что у вас есть или что вы сделали сегодня или двадцать лет назад. Неважно. Говорите «Я тебе скажу так…», «Это Я тебе говорю» и т.д. с нажимом на «Я». Настаивайте и утверждайте себя и свою самость в окружающем мире, где так много других «я», но не таких уникальных и особенных как ваше «Я».

Формула самовнушения «Я уверен на 100%». Это очень простое, эффективное средство, и в то же время сложное. Необходимо просто, как мантру, можно про себя, а когда вокруг никого нет, вслух, говорить «Я уверен!». Повторять это нужно постоянно, каждый день — утром, днем, вечером и перед сном (а еще лучше и во сне).

Конечно, это лишь карикатурная подборка ответов для иллюстрации того кромешного непонимания, которое царит в незамутненных головах. Но, поверьте, эти цитаты не пришлось выискивать и вырывать из контекста, это именно то, что лежит на самом верху — в популярных хорошо растиражированных статьях на тему уверенности-неуверенности.

Здесь мы видим иллюстрацию общего стереотипа, утверждающего, что неуверенность — это противоестественное, болезненное состояние, приобретенное в течение сознательной жизни, и что от него можно и нужно вылечиться — обрести уверенность. А в качестве основного способа избавления предлагаются различные техники, укрепляющие веру человека в собственную значимость.

Логика простая и понятная: если вера личности в свою уникальность, особенность и важность будет хорошо укреплена, это позволит человеку перебороть то тревожное чувство, которое ставит под сомнение всю его жизнь. Другими словами, если кричать достаточно громко, то можно перекричать голос своего страха. И тогда ответом на вопрос о том, как обрести уверенность в себе, становится очевидная в своем безумии рекомендация: учитесь громче и самозабвеннее провозглашать свое «Я», свою важность, свое достоинство, и вы будете спасены.

Разумеется, можно встретить и другие рекомендации — более вдумчивые и толковые — , но, чтобы найти их среди вороха стереотипных журнальных советов, придется уже приложить определенные усилия. Оно и понятно — призыв к более трезвому взгляду на себя, всегда проиграет в популярности советам полюбить свое отражение в зеркале.

Относительно здравый совет, который, все-таки, можно изредка встретить, — это осторожное предложение провести ревизию и скорректировать свою самооценку в соответствии с реальными достижениями. По сравнению с приведенной выше чушью, это практически революционное откровение. Вместо того, чтобы убеждать себя в собственной значимости предлагается дать себе подзатыльник и посмотреть правде в глаза.

Можно было бы сказать, что это первые полшага к взрослению, но за этим следуют два полных шага назад. Да, трезво оценивая свои достижения, человек снижает уровень своих личностных амбиций и начинает укреплять свою самооценку не аффирмациями, а реальными делами. Это делает его более осязаемым и обеспечивает какую-никакую почву под ногами. Но вместе с этим у него закрепляется ложное убеждение, что уверенность в себе есть результат реальных достижений, и это ставит его в еще более опасное положение.

Переход от полностью надуманной самооценки к «реалистичной» решает только самый поверхностный слой настоящей проблемы. Даже не столько решает, сколько маскирует. Ядро неуверенности в себе находится далеко за пределами сферы социальных оценок и отношений. Каковы бы ни были «реальные» достижения человека, это никоим образом не решает проблему изначальной неуверенности. Хуже того, обезболивающий эффект и стабильная повторяемость результата, когда новые достижения становятся очередной и действенной дозой душевного анальгетика, становятся для человека настоящей западней: считая, что решение найдено, он перестает искать другой ответ.

Общим итогом подобного рода рекомендаций становится то, что дельта между реальной стоимостью, о которой человеку твердит настойчивый внутренний голос, и той ценой, которую он себе приписывает на уровне самоуговоров или социальных достижений, становится больше. Конфликт между правдой и ложью усугубляется, и с каждым днем, потраченным на укрепление самооценки, требуется все больше энергии на убегание от себя и своих страхов. И так до полного душевного истощения…

“Альтернативная медицина”

Вылечиться от неуверенности в себе невозможно… точно так же, как нельзя выздороветь от здравомыслия, хотя департамент Кукушкиного Гнезда делает ради этого все возможное.

Тем не менее, традиционная медицина, от которой, как шутят, никто не уходит здоровым, иногда все-таки упускает пациентов из своих цепких лап. Спасает их то, что они понимают, куда попали, раньше, чем их дело и тело отправляются в службу утилизации биологических отходов.

И если нам удается ускользнуть от многочисленных доброжелателей, пока порох еще не совсем отсырел, мы оказываемся на территории серьезного психологического самоисследования и наконец-то переходим от беспощадного лечения к внимательному изучению проблемы.

Ранее мы предположили, что корень зла в ложном самомнении, противостоящем чувству интуитивного беспокойства относительно своего места в этом мире, и если это так, то именно сюда стоит направить основное внимание.

Самомнение — это многоуровневая система психологической защиты, которую мы выстраиваем снизу вверх и укрепляем в течение всей своей жизни. Самый примитивный и легко наблюдаемый уровень обороны — это социальное самомнение, оценка своего достоинства в рамках нравственной системы координат. Более глубокий и тонкий уровень — экзистенциальное самомнение, попытка определить и утвердить смысл своего существования. Последний и едва различимый уровень можно условно назвать вселенским или духовным самомнением — провозглашение своей автономии от всеобщего океана бытия.

Социальное самомнение

Этот пласт должен быть хорошо известен всем, кто в изучении психологии заходил дальше чтения глянцевых журналов. Первый полушаг в нужном направлении мы уже обсудили — переход в формировании самооценки от фантазий и сказок о себе к реальным измеримым достижениям. Простой иллюстрацией может быть различие между позициями «Я заслуживаю много денег» и «Я заслуживаю столько, сколько зарабатываю». Переход от одной точки зрения к другой сопровождается уменьшением притязаний, и именно здесь мы получаем положительный эффект — уменьшение ложного личностного объема.

Но переход к реалистичной самооценке на уровне практических достижений — это слишком маленькая победа, чтобы это имело решающий смысл. Основная масса социального самомнения лежит в сфере нравственной состоятельности. Отчасти это тоже проявляется через дела и поступки: если человек не делает ничего «плохого» и иногда делает «хорошее», то на практическом уровне его вроде бы можно считать «хорошим». Но мы ведь знаем, что сдержать злой умысел — это не то же самое, что его не иметь, а сделать что-то показательно доброе — это не то же самое, что иметь добрые побуждения.

Поэтому следующий очевидный шаг в корректировке самооценки — это принятие в расчет не только реальных дел, но и реальных чувств и интенций. Это то, чем занимается глубинная психология — схватка с Тенью и Персоной — с двумя основными самообманами, позволяющими человеку иметь ложную приукрашенную картину себя.

Работая на этом уровне, человек обнаруживает, что в глубине души он совсем не тот, каким привык себя видеть. Обнаружить у себя внутри своего личного мистера Хайда, зверя — это глубокое потрясение, после которого не так-то просто оправиться. Но именно это знаменует первый шаг к настоящему взрослению — признание своей темной стороны, срывание ложных масок, семимильный шаг навстречу правде.

Эта работа, если она проделана искренне, имеет тот же самый эффект — девальвацию личности, уменьшение притязаний, и это масштабное поражение, будучи крайне болезненным, снижает напряжение на самом главном душевном фронте – в войне между ложью и правдой о самом себе.

С каждым таким победным отступлением человек утрачивает часть своего прежнего достоинства, своей важности, своей значительности. Но когда боль пройдет и пыль уляжется, человек обнаруживает, что странным образом ему стало легче дышать. Терзавшее его чувство неуверенности в себе становится менее мучительным, а жизнь начинает играть новыми, доселе невиданными, красками. Поражение приводит к победе.

Но вместе с уменьшением границ улучшается и обороноспособность психического государства, и следующий этап корректировки самомнения оказывается еще сложнее. Резкое уменьшение напряженности внутреннего конфликта закономерно приводит к снижению мотивации для продолжения самоисследования. Многие так и застревают на этой стадии, считая, что это и есть вершина психологического развития. Взрослость, так и не становится Зрелостью.

Экзистенциальное самомнение

Здесь игра становится более тонкой, но все еще остается доступной для простого понимания. Как и на социальном уровне, речь о ложных притязаниях, но теперь уже не в сфере достижений и нравственных оценок, а в том, какое значение всему этому придается. Ценность прежних побед — все, что казалось незыблемо важным — вдруг оказывается под сомнением. Деньги, признание, отношения, борьба со злом, справедливость — что важно, а что нет? Где правда? В чем смысл?

Следуя за не покидающим его чувством тревоги, человек перестает довольствоваться готовыми ответами и впервые пытается ответить на все эти вопросы самостоятельно. И очень скоро он, словно бы просыпаясь, обнаруживает, что привычные его опоры в жизни висят в воздухе и не имеют под собой никаких оснований — чистая вера, полученная по наследству от своих родителей и учителей.

И первые, что оказывается под сомнением — это ценность социальных достижений, о которых мы говорили выше. Деньги, успех, власть — все это имеет смысл в очень ограниченных пределах, точно так же, как искусное владение мячом имеет значение только в рамках ИГРЫ в футбол. Но в случае футбола мы всегда помним о том, что это всего лишь игра, а в случае погони за социальным успехом мы легко проваливаемся в иллюзию, что это один из неоспоримо важных аспектов бытия, перестаем видеть в этом развлечение и превращаем успешность в причину своего счастья или несчастья. Проиграть в футбол печально, но это никогда не сделает человека несчастным — только слегка расстроенным. А поражение на социальном поле для некоторых становится поводом свести счеты с жизнью. Такова сила иллюзии.

Но это самая поверхность экзистенциальной проблемы. Легко понять и согласиться с тем, что материальные ценности и социальные победы преходящи и условны. Первый урок философии, создающий ложное впечатление постигнутой мудрости. Гораздо сложнее сделать следующий шаг и признать сомнительную ценность того, что чаще всего противопоставляется материальному — человеческие отношения. Дружба, семья, дети — вот что становится спасительным самообманом, когда лестница, ведущая к социальным вершинам, начинает шататься.

Вера в ценность человеческих отношений — это такой огромный смысловой пласт, что для большинства тех, кто прорвался сквозь иллюзию социального успеха, он оказывается непреодолим. В сущности, это застревание на примитивном биологическом уровне, возведенное, однако, в высшую ценность человеческого бытия. Мощь этого убеждения и его обезболивающий эффект так велики, что позволяют прятаться от правды до самого конца… и человек тихо умирает с чувством отличника, хорошо выполнившего задание. Но с чего он взял, что задание было именно в этом?

Любовь, дружба, отношения — это всего лишь еще одна ширма. Никто не знает, в чем смысл нашей жизни, и это пугает людей до чертиков, ведь, не имея четких правил, невозможно определить себя и свое место в жизни. Щит погони за успехом, который защищал от чувства неуверенности, выпадает из рук, и тогда семья и прочие аспекты человеческих отношений становятся удобным ответом, который легко проглотить и снова погрузиться в забытье.

Если же знакомство с горьким чувством собственной лживости на более ранних этапах работы не прошло даром, подноготная всех отношений, которые раньше казались священными, становится очевидной и пугающей, ведь единственная их цель — убегание от правды, от себя, от своих тревог и сомнений. И тогда, потеряв вместе с верой в отношения еще один большой кусок своей души, человек оказывается перед следующим препятствием.

Здесь мы подходим к вере в существование добра и зла, которая также оказывается всего лишь еще одной линией обороны. Природа этого щита уже не так очевидна. Дело здесь далеко не в том, есть ли на свете добро или зло, а в том, что человек берет на себя смелость судить о том, что есть что.

Происходит примерно то же самое, что и со смыслом жизни, которого никто не знает. Отказываясь смиряться с отсутствием ответа, мы искусственно придумываем свой собственный смысл и убеждаем себя, что это и есть ответ. Но, если посмотреть внимательно, оказывается, что предложенный ответ не является результатом глубокого исследования вопроса, а преследует сугубо личную выгоду — новым смыслом жизни объявляется именно то, в чем нам легче и удобнее в дальнейшем самоутвердиться.

С добром и злом повторяется тот же самый маневр. Критериев истинного добра или истинного зла никто не знает, но если оглядеться вокруг, мы видим, что люди живут так, словно им эти критерии хорошо и доподлинно известны. Как так получается? Срабатывает тот же фокус — мы выдумываем правила игры по своему произволу и в полном соответствии с принципом личной выгоды. Добром мы назначаем то, что нам выгодно считать таковым, — то, чему мы можем соответствовать безо всяких усилий. А злом объявляется все то, что нам неудобно и не нравится в других людях, и с этого момента они становятся в наших глазах грешниками, хотя, в действительности, они всего лишь перешли нам дорогу. Добро и зло всегда было и будет предметом нашего эгоистичного произвола. Это ли не гордыня?

Стоит прикоснуться к этому осознанию, и весь мир вокруг начинает рушиться. Границы правильного и неправильного размываются, и человек оказывается подвешен в невесомости. Ответить на вопрос «Кто я есть?» становится практически невозможно, поскольку все прежние системы отчета утрачивают смысл. Нет больше той линейки, по которой можно продолжать замерять собственную значимость, — все обман и условность. Человек обнаруживает свою сокрушительную ничтожность в масштабах человеческого бытия, и остается последняя лазейка — заставить себя поверить в новую вне-человеческую систему координат, которой часто становится та или иная форма духовности с ее спасительными бесконечными лабиринтами, позволяющими спрятать голову в песок самым надежным и изощренным способом.

Признав свое поражение на таком глубоком уровне, человек уже никогда не будет прежним. Кризис, связанный с утратой всех ориентиров, ставит человека на колени и сносит его личность практически до основания. И здесь, почти полностью утратив себя, человек испытывает огромное облегчение, словно с него сняли мешок с кирпичами, который он таскал за собой всю жизнь. Человек достигает Зрелости, и конфликт между сомнением и самомнением снова исчезает из поля зрения, оставляя его в полной уверенности, что уж в этот раз проблема решена окончательно.

И это снова становится ловушкой. Если позволить себе удовлетвориться достигнутым результатом, когда личность практически уничтожена, но все еще жива и способна творить иллюзии, Зрелость никогда не станет Мудростью.

Духовное самомнение

Об этом этапе трансформации я говорить не очень-то уполномочен, поскольку далеко не уверен, что сам к нему хотя бы приближаюсь, поэтому пишу кратко и с жирной оговоркой, что это все только гипотеза. Beware!

Когда весь мир человеческих ценностей разрушен, остается еще как минимум пара-тройка ступеней, которые можно разглядеть и пройти, оставаясь в рамках обычного личностного восприятия — руины и фундамент личности, которые сохранились после отбушевавшего урагана. На этом уровне уже нет четкой последовательности открытий — все происходит одновременно.

Самое болезненное — это остатки личных привязанностей. Вкусы, предпочтения, надежды, мечты и прочие эмоциональные зацепки, которые еще позволяют личности сохранить свои очертания. На этом уровне уже нет суждений о правильном или неправильном, остаются только свои субъективные оценки, которые, однако, удерживают почти исчезнувшую индивидуальность от полного растворения.

Другой рубеж — это живая еще убежденность в свободе воли и своей способности действовать автономно. На концептуальном уровне не так уж трудно прийти к догадке о том, что личная воля — крайне сомнительное понятие. Но в зачет идет только прямое знание, которое приобретается, когда личность уже почти угасла и не может с прежней эффективностью поддерживать иллюзию своего участия в принятии решений. Глюки «Матрицы», сквозь которые проглядывает устройство вселенского бытия, становятся все более очевидными, и слова о том, что на все воля Божья перестают казаться мистической чепухой, отнимая у едва живой личности последние крохи веры в свою автономность.

Еще одна плоскость и один из последних оплотов индивидуальности — это вера в ценность концептуального мышления и построенные на его основе «знания» о природе реальности. Точно так же, как при внимательном рассмотрении разваливаются любые человеческие ценности, концептуальные представления рассеиваются, стоит на них взглянуть непредвзято и проследить до их истока — веры в наличие реальности как таковой. Исследуйте повнимательнее свое представление о том, что Земля круглая, и вы поймете, о чем речь.

Ключевая концепция и, вероятно, последний рубеж, за которым само понятие «личность» утрачивает всякий смысл, — это вера в существование границ между отдельными объектами и, самое главное, между объектом и субъектом. Корень и сердцевина человеческого самомнения — претензия и полная убежденность в своей отдельности от всей остальной вселенной. Первичное противостояние и различение — «Я» и «Мир» — с которого начинается личность со всеми ее более примитивными амбициями.

Космический клубок

Итак, о чем это все? Метафорически, можно сказать, что мы рассматриваем историю о клубке ниток, который, обладая сознанием, оказался в затруднительном положении. Где-то на глубоком уровне его шерстяной души, возникла пугающая догадка, что «клубок» — это не самостоятельное явление, а всего лишь форма существования ниток. И с тех пор он потерял покой, начал сомневаться в себе.

Другие клубки тоже сталкивались с подобной догадкой, но быстро нашли для себя успокоительную теорию, что если намотать на себя побольше ниток, то «клубковость» клубка становится очевиднее. И теперь они все, убегая от своего страха, соревнуются в том, кто намотает на себя больше ниток.

Но чем больше и толще они становятся, тем страшнее для них перспектива, что догадка окажется правдой. Одно дело, потерять себя, когда ты маленький и легкий, и совсем другое — когда ты превратился в промышленную бобину и намотал на себя километры ниток. Поэтому гонка за нитками продолжается до бесконечности, пока бобина не оказывается заряженной во вселенский ткацкий станок, и истинная природа всякого клубка не становится беспощадно очевидной. Что остается, когда клубок разматывается до конца?

Говорят, что это не важно, как проживаешь свою жизнь — конец у всех один и тот же. Но можно все-таки предположить, что жизнь, прожитая в вечном ужасе и изнурительной погоне за новыми свершениями, — это не совсем та судьба, которую можно себе пожелать. И вот наш клубок совершает рискованный шаг. Вместо того, чтобы наматывать на себя новые нитки, он начинает их разматывать…

С каждым витком и слоем он становится все меньше и легче. Идея о том, что очень важно быть настоящим клубком постепенно его покидает, и вместе с этим уходит и страх той правды, о которой ему когда-то подсказала интуиция. Их место занимает новое, неведомое раньше, чувство доверия к жизни и тому процессу, который с ним происходит. Распутывание клубка продолжается, и в один поистине прекрасный момент нитка заканчивается… Догадка подтверждается — клубка больше нет, есть только нить.

Казалось бы, клубок исчез, умер, но если посмотреть внимательнее, то мы поймем, что клубка никогда и не было, а значит, некому было умирать. Клубок — лишь идея, фикция, эффект ниток, намотанных друг на друга. Все время была одна только нить, которая по неведомым причинам спутывается в клубок и запускает в нем процесс искусственного самосознания — пугливого, эгоистичного, озабоченного своей значимостью, но при этом довольно забавного.

А процесс разматывания возвращает все на свои места. Иллюзия или, точнее, эффект клубка растворяется, остается только исходная реальность, которая была еще до рождения и останется после смерти этой иллюзии.

И если теперь вернуться в человеческую реальность с нашей проблемой неуверенности в себе, то здесь мы увидим примерно те же самые процессы: общий для всех страх небытия и два пути, которыми можно попытаться с ним справиться. Финал в обоих случаях более-менее один и тот же, разница только в том, как проходит отпущенное время с момента возникновения до момента растворения иллюзии.

Как мы видим, подход, исповедующий стратегию убегания от страха, распространен у нас гораздо шире. Может быть, потому, что он действительно лучше — вряд ли мы можем знать наверняка. Более того, говорят, путь в обратном направлении — к распутыванию своих заблуждений — никто не выбирает по доброй воле, точно так же, как никто не выбирает по доброй воле самоубийство, чем, в сущности, и является процесс разматывания клубка.

То есть, речь не о том, что путь развенчания собственного Эго лучше и правильнее, чем путь его возвеличивания. Мы просто смотрим на ситуацию с более широкой перспективы и говорим, что есть иной вариант. И время от времени мы встречаем на своем пути людей, которые пошли этой дорогой.

И что интересно, именно эти странные люди производят на нас самое сильное впечатление — именно в них мы видим состояние покоя и равновесия, которым так хотели бы обладать. И именно в них мы обнаруживаем естественное безусильное воплощение всех идеалов человечности. Не странно ли?

Распутывая клубок своих сомнений, человек в какой-то момент забывает сами понятия уверенности и неуверенности в себе. Их место занимает нечто новое — чувство доверия к себе, которое не имеет ничего общего с жалкими потугами личности утвердить свою значимость. Как только усмиряются оголтелые личные амбиции, все посторонние страхи и беспокойства уходят сами собой, уступая место ясному пониманию, что в этом мире все в порядке, все на своих местах и все хорошо.

Это особое состояние доверия ко всей жизни в целом и к себе, как ее части, достигается только ценой полного отказа от чувства собственного достоинства. И эта ужасная перспектива — утрата всякого личного достоинства — вовсе не приводит человека к падению… только здесь и начинается его истинное возвышение.

Продолжение: История одного психоза.