Перфекционизм, часть 1

В народе перфекционизм обычно недолюбливают — дескать, слишком много проблем от этого наивного стремления к совершенству. И с такой позицией легко согласиться: в погоне за журавлем слишком уж часто недооценивается значимость синицы, которая, хоть всего лишь и синица, но зато уже давно в руках.

Особенно с этим сложно людям, которые склонны быть излишне требовательными к себе, и это приводит их либо к отказу от действий, в которых идеал недостижим, либо к бесконечному увязанию в мелочах и утрате общей картины. А результат один — человек остается недоволен собой и своей жизнью, хотя, казалось бы, все у него в порядке и даже лучше, чем у многих других.

На волне осознания этой загвоздки часто случается перескок в противоположную крайность — в такой же наивный и инфантильный по своей сути пофигизм, который провозглашает иную, но не менее ущербную, жизненную позицию: «И так сойдет!»

Определенная терапевтическая ценность в балансировании перфекционизма пофигизмом, конечно же, присутствует. Как и в случае с любыми крайностями нужно обязательно попробовать обе, чтобы понять всю картину в целом и нащупать более зрелую и уравновешенную позицию. Но в случае нашего стремления к совершенству следует присмотреться повнимательнее, дабы не упустить один принципиально важный момент: принцип “золотой середины” здесь не работает.

У Кастанеды одна из фундаментальных концепций, лежащих в основе пути воина, — безупречность, особая жизненная установка, предполагающая полностью осознанное и предельно ответственное отношение ко всем делам и вопросам в своей жизни. И это, в сущности, и есть настоящий здоровый перфекционизм, о котором пойдет речь далее. На примерах и, видимо, в нескольких главах.

Возьмем простой пример: мытье посуды. Предположим, родители нас научили, что порядок на кухне — это очень важная штука, и любой приличный человек должен мыть посуду каждый день, а еще лучше — сразу после еды. Ну а поскольку доходчиво обосновать свою позицию родители не могли (ибо в детстве им тоже никто ничего объяснить не смог), единственным их веским аргументом было: «Делай, что сказано или останешься без сладкого!» То есть в наши маленькие детские мозги была заложена программа: «Мой посуду, или тебя не будут любить и, чем чаще ты ее моешь, тем ты лучше и тем больше тебя любят».

Примерно так вот оно и происходит: родители, следуя бессознательной программе, передают свои заблуждения убеждения ребенку и требуют от него такого же бездумного их принятия. Очень похоже на компьютерный вирус, только на психологическом уровне. И на сегодняшний день мы все настолько отравлены этими вирусными социальными подпрограммами, что уже и не понимаем, какова была наша изначальная функция. И даже не особо задумываемся об этом — все наши ресурсы уходят на реализацию длинного списка родительских убеждений.

И вот, будучи зараженными вирусом Чистоты-На-Кухне-Дефицита, мы изо всех сил заставляем себя мыть эту чертову посуду по нескольку раз на дню, в полной убежденности, что именно это делает нас хорошими людьми… или, во всяком случае, лучше многих других — тех, кто себя так не утруждает. А если вдруг оказывается, что посуду нам мыть не хочется, мы испытываем жгучий стыд, словно вот-вот совершим восьмой, не задокументированный в Библии, смертный грех. И от этого моем ее еще старательнее. А когда у нас появляются дети… сами понимаете, чему мы их учим в первую очередь — конечно же, мыть посуду каждый день!

Однако иногда в нас что-то ломается — мы вдруг осознаем, что моем посуду исключительно потому, что по-детски боимся родительского гнева. А ведь в умных психологических книжках написано, что нужно взрослеть! И тогда нам в голову приходит светлая и очень соблазнительная мысль, что надо бы уже вырваться на волю из-под родительского гнета — этакий запоздавший иммунный ответ на психологический вирус.

И вот, почувствовав крылья свободы за спиной, в какой-то очередной прекрасный день мы назло всем богам и родителям отказываемся мыть посуду. Раз и навсегда… ровно до тех пор, пока чистая не закончится. И какое-то время пребываем в эйфории от собственной наглости и каждое утро с дьявольской улыбкой любуемся немытой со вчерашнего дня посудой. Но через месяц-другой, когда бунтарские эмоции улеглись, вновь обнаруживаем у себя старый и хорошо знакомый дискомфорт по поводу бардака на кухне.

Не желая сдаваться, мы сжимаем зубы и ни за что не соглашаемся идти на поводу у своего стыда — ведь это же чужие убеждения! Нельзя проявлять слабость, следуя им, иначе это никогда не закончится! Надо постараться, выдержать еще год-другой, и тогда отпустит окончательно.

Эксперимент продолжается, но сколько бы мы ни упорствовали, наше недовольство грязной посудой в раковине никуда не исчезает. Может быть, мы научились с этим жить, но факт остается фактом: раньше мы тратили свою энергию на то, чтобы соответствовать родительским ожиданиям, а теперь мы тратим ровно столько же энергии, чтобы против них бунтовать.

Давайте переведем это в твердую валюту — в киловатты, например. Допустим, на то, чтобы полностью соответствовать и даже слегка превзойти родительские ожидания в отношении чистоты на кухне, нам нужно 5 киловатт психической и физической энергии в неделю. Душевных сил это больших не требует, зато времени и калорий требуется довольно много. При этом посуда моется каждый день сразу после еды, а в выходные все перемывается дополнительно — с хлоркой.

Теперь берем другую крайность, где мы всю неделю моем одну тарелку за раз, доставая ее по мере надобности из грязной кучи в раковине. Физических сил и времени на мытье посуды мы тратим заметно меньше, чем в первом варианте, но зато обнаруживаем сильный перерасход энергии на свои болезненные переживания по поводу бардака и дурного запаха на кухне. В итоге расход оказывается тем же самым — 5 киловатт душевных и физических сил в неделю.

Не приводит ли это нас к какой-то догадке? Нет ли между двумя этими крайностями какой-то точки равновесия, где суммарный расход энергии окажется ниже 5 киловатт?

Если бы у нас был соответствующий прибор для измерения расхода душевной энергии, мы могли бы попробовать выяснить точку оптимума экспериментальным путем: помыли бы посуду раз в неделю, два раза, три, четыре… и в каком-то из режимов обнаружили бы минимальный расход своих энергетических ресурсов. Но прибора нет, и выяснять свою индивидуальную точку баланса будет несколько сложнее… особенно для тех, кто к своим зрелым годам так и не научился внимательно прислушиваться к своим ощущениям. Но, в принципе, задача выполнимая — нащупать и прочувствовать свой оптимум может любой человек, было бы желание.

Однако именно здесь нас подстерегает ловушка, о которой говорилось во вступлении. Наткнувшись на две крайности, мы первым делом вспоминаем присказку, что истина находится посередине, но в данном случае это не совсем так. Вернее, оно здесь совсем не так. В промежутке между перфекционизмом и пофигизмом вообще нет никакой истины — одно только сплошное заблуждение от края до края.

Чтобы разобраться, в чем тут загвоздка, надо понять: эта шкала целиком основана на ВЕРЕ в ту или иную «правду». Одни люди верят, что посуду надо мыть каждый день, другие верят, что ее можно не мыть вообще, третьи верят что истина посередине. И все они заблуждаются в равной степени. И человек, который верит в истину посередине при проверке нашим несуществующим прибором вполне может показать даже больший расход энергии, чем кто-то другой, верящий в одну из крайностей.

Там, где человек опирается на веру в правильность той или иной жизненной стратегии, всегда будет наблюдаться чудовищный перерасход психической энергии на преодоление сомнений о правильности своего выбора. Перфекционист всегда сомневается в своем перфекционизме и потому постоянно нападает на пофигистов. Пофигист сомневается в своем пофигизме и потому воюет с перфекционистами. Псевдо-буддист считает себя умнее пофигистов и перфекционистов, но тоже сомневается в своей “золотой середине”, поэтому сражается и с теми, и с другими. Все они находятся в шатком положении и вынуждены тратить уйму сил для защиты своей сомнительной позиции.

В этой вере невозможно обрести опору (речь не о религиозной вере — не путайте концепции). Чтобы наконец-то найти свое пристанище и успокоиться окончательно, нужно от веры перейти к знанию: нужно безо всяких уверток и отговорок узнать свое собственное мнение по исследуемому вопросу. Тем более, что это мнение может меняться из дня в день и сегодняшний ответ может оказаться совершенно непригодным завтра.

То есть в случае мытья посуды бесполезно подбирать свой энергетический оптимум на ощупь, проводя тот самый эксперимент с прибором или без. Во-первых, потому что результат не будет обладать для нас достаточным уровнем убедительности, и мы все равно продолжим сомневаться в точности определения своего оптимума. А во-вторых, и это гораздо важнее, этот оптимум — плавающая величина, и наша задача не в том, чтобы найти один ответ на все времена, а в том, чтобы научиться поддерживать динамическое равновесие с готовностью ежесекундно корректировать свое поведение в соответствии с ситуацией внешней и внутренней.

Вот где нужен тотальный и безоговорочный перфекционизм — в непрерывном поддержании идеального равновесия. Это, в сущности, и есть то, что называется «жить в согласии с собой», с небольшой поправкой на ветер — на то, что у нас внутри — и в жизни очень много переменных величин, которые нужно постоянно учитывать и переучитывать. Поддержание постоянного согласия с собой — такой же динамический процесс, как ходьба по канату над пропастью.

Сложность этого поддержания баланса не столь велика, как может показаться. Если на словах объяснять, как удерживать равновесие на велосипеде, тоже получится коряво: если падаешь влево, поверни руль влево; если вправо — то вправо… и не забывай крутить педали. Но стоит один раз уловить и почувствовать равновесие на телесном уровне, езда на велосипеде перестает быть трудной и превращается в удовольствие.

И обратите здесь внимание, в чем разница между теоретической осведомленностью о том, в какую сторону нужно крутить руль, чтобы не упасть, и абсолютно точным интуитивно-телесным знанием того, как поддерживается равновесие на самом деле. С жизнью все точно так же — ни один теоретический ответ на вопрос о том, как себя вести в той или иной ситуации, не может быть правильным… разве что в том же смысле, в котором сломанные часы два раза в день показывают правильное время. Но все остальное время — то есть практически всегда! — любая теория ошибается, потому что безнадежно отстает от непрерывно меняющейся ситуации.

Поэтому для поддержания психологического баланса нужен какой-то другой орган восприятия, а не голова с ее умными соображениями. Можно сказать, что это интуиция. Можно назвать это особым чувством равновесия. Можно даже сказать, что это что-то вроде своей внутренней совести. Но, как и с велосипедом, слова здесь только все запутывают.

Ребенку, впервые садящемуся на велосипед, мы говорим просто держать равновесие, а не читаем лекцию о физиологическом устройстве внутреннего уха. И ребенок довольно быстро понимает, что именно от него требуется в этой ситуации. То же самое и с психологическим равновесием — как бы мы ни брыкались, у нас у всех есть хотя бы смутное, но все-таки понимание, о чем именно тут идет речь… мы просто не уделяем этому органу внутреннего баланса должного внимания, потому что привыкли больше доверять логике и рассуждениям — вере в слова, концепции и теории. Но в словах нет истины, а в истине нет слов.

Поэтому на вопрос о нашей злосчастной посуде и о том, как часто нужно ее мыть, нет правильного ответа. Нужно ответить без слов, без теорий, без концепций — интуитивно. И отвечать на этот вопрос нужно в реальном времени и столько раз, сколько потребуется. Возникло внутри сомнение, не пора ли уже помыть посуду — значит, нужно прислушаться к себе и определиться со своим текущим личным, независимым и произвольным выбором: «Мне, такому, какой я есть, в нынешнем настроении и в данной конкретной ситуации — уже пора или еще не пора мыть посуду?» И если оказалось, что не пора, а через час вопрос возник снова, нужно ответить на него заново, как будто он посетил вашу светлую голову впервые в жизни.

И так далее. И так каждый день и с каждым вопросом. И так всю жизнь. Постоянное поддержание баланса в точке минимального расходования энергии — делать то, для чего время уже пришло и не делать того, для чего нужный момент еще не наступил. Любая несвоевременность — лишняя потеря энергии. А ведь ничего более ценного у нас нет — только небольшой и невосполнимый запас жизненных сил, заслуживающий куда лучшего применения, чем соответствие чужим идеалам или бунт против них.

Продолжение: Перфекционизм, часть 2.