Толкование сновидений —
Фрейд и Юнг

Физиологическое объяснение состоит в том, что сновидение — это глюк, побочный эффект специфической мозговой активности. Во время сна с мозгом что-то происходит и это сопровождается потоком визуальных образов, проплывающих перед внутренним взором сновидца. Почему так происходит и, какова функция этих видений, нейрофизиологи не знают. И уж тем более они не знают, почему в сновидениях появляются те, а не иные образы и сюжеты.

Но как бы то ни было, во все врема люди видели в сновидениях особый мистический смысл и в меру сил старались их понять. Попытки толкования сновидений описаны в Библии, в древней Греции был составлен уже целый сонник, а в некоторых культурах толкование сновидений было (и остается?) самостоятельной специальностью.

Вполне возможно, что стремление раскрыть тайный смысл сновидения заложено в самой природе человека. Практически каждый человек может вспомнить сновидение, оставившее в душе глубокий след. Сновидение, от которого нельзя было так просто отмахнуться, — как будто оно действительно имело какой-то особый судьбоносное значение и настойчиво требовало к себе внимания…

Вместе с бурным развитием психологии в 19–20 веках интерес к толкованию сновидений разгорелся с новой силой, и с подачи Фрейда содержание сновидений наконец-то вошло в сферу научных интересов. На рубеже веков, в 1900 году, Фрейд опубликовал большую книгу — «Толкование сновидений», и именно она сделала его известным и прорубила дорогу для зарождающегося еще психоанализа. Вот с него и начнем…

((Какой сон вам запомнился больше всего?))

Фрейд

Чтобы понять логику Фрейда в толковании сновидений, нужно помнить, что его теория возникла не на ровном месте. Тема сексуальности легла в основу психоанализа не в силу личного помешательства Фрейда, а потому, что таковы были времена.

Пуританские нравы викторианской эпохи создали благодатную почву для произрастания всевозможных психических расстройств на почве сексуальности. И огромная заслуга Фрейда состоит в том, что он вытащил на поверхность этот конфликт между требованиями морали и зовом звериной сущности в человеке и заставил людей начать «говорить об этом».

Фрейд первым заглянул в бессознательное и неудивительно, что в первую очередь он там обнаружил то, что лежало с самого верху, самую напряженную проблему — подавленную ханжеской моралью сексуальность.

После десятилетий (столетий?) старательного вытеснения, тема сексуальности оказалась практически полностью погруженной в бессознательное. А поскольку сексуальность — это естественная и в буквальном смысле жизненно важная сфера человеческого бытия, то и энергетическая насыщенность психических конфликтов, возникших на почве этого вытеснения, была очень велика и повсеместна. Можно сказать, что во времена Фрейда каждый фаллический символ действительно был фаллическим символом.

Так вот и получилось, что исследования Фрейда привели его к выводу, что все психические проблемы сводятся к сексуальному подтексту. Сновидения, разумеется, Фрейд рассматривал в том же русле, но при этом он сформулировал две гипотезы, которые интересны нам русле нашей темы.

Во-первых, Фрейд выдвинул предположение, что сновидения — это способ, которым психика отыгрывает подавленные, забытые или просто недоступные желания. То есть, он считал, что в сновидениях нам снится то, чего бы мы хотели сделать или получить в повседневной жизни.

А во-вторых, Фрейд предложил рассматривать образы сновидения не в буквальном их смысле, а в форме метафор, аналогий, знаков и символов. То есть, если снится лодка плывущая по воде, то это сновидение не о лодке, не о воде, и не о путешествии, а о чем-то таком, на что эти образы символически указывают. А задача толкования, как раз и сводится к тому, чтобы проложить дорожку от буквального к символическому и понять, какое конкретное подавленное желание скрывается за смутными и неопределенными образами сновидения (фрейдовское толкование сновидения про лодку очевидно, поэтому не будем заострять внимания).

И вот здесь Фрейд сам себе сделал подножку, применив для поиска истинных значений этих образов разработанный им же метод свободных ассоциаций. В двух словах, суть метода сводится к тому, чтобы пациент продуцировал цепочку ассоциаций на какой-то первоначальный образ, и продолжал до тех пор, пока это не приведет его к какой-то болезненной теме.

Принципиальный недостаток этого метода состоит в том, что каков бы ни был первоначальный образ, цепочка свободных ассоциаций, всегда ведет к наиболее напряженному внутреннему конфликту — он как магнитом ее притягивает. Поэтому у Фрейда так и получалось, что любой образ сновидения рано или поздно приводил к наиболее заряженной проблеме — к подавленной сексуальности, а большая часть обнаруженных таким образом желаний касалась удовлетворения сексуального инстинкта.

Фрейд этого свойства свободных ассоциаций не учел, и в результате сделал множество далеко идущих выводов, основываясь на том, что за какую ниточку не потяни, везде вылезают сексуальные проблемы. Так и вышло, что весь классический психоанализ оказался пропитан этим заблуждением.

Тем не менее, Фрейд проделал огромную работу, и его первые попытки разобраться в истинном значении сновидений создали мощный плацдарм для дальнейших исследований. Все-таки, даже неправильное понимание — это гораздо лучше, чем отсутствие какого-либо понимания вообще или, того хуже, нежелания что-либо понимать вовсе.

Юнг

Если мы говорим о том, что Фрейд был помешан на сексуальности, то Юнг, в свою очередь, был одержим исследованием символов. Одной из центральных идей его теории было предположение о том, что бессознательное «мыслит» универсальными символами и наиболее явно выражает себя в мифологических сюжетах.

Отталкиваясь от классической теории психоанализа, Юнг шагнул гораздо дальше и глубже в понимании устройства человеческой психики. За очевидными и поверхностными душевными конфликтами, он увидел проблемы иного порядка — те, что волновали человечество на протяжении всей истории и независимо от культуры.

Юнг считал, и находил тому массу подтверждений, что в самой природе человека заложены универсальные основы, определяющие способы его реагирования на окружающую реальность — он называл из архетипами, психическими инстинктами. Точно так же, как животные инстинкты требуют и помогают человеку исполнять свою биологическую программу, архетипы определяют структуру его восприятия, основные модели поведения и главные движущие мотивы.

И в сновидениях Юнг, в первую очередь, искал как раз манифестацию этих универсальных психических инстинктов. За свою жизнь Юнг проанализировал по меньшей мере 80 000 сновидений и выстроил новый более целостный подход к толкованию сновидений. К сожалению, по какой-то причине он не стал оформлять результаты своих исследований в виде отдельной монографии, поэтому чтобы составить представление о его методе, нужно переворошить множество других его работ, где часто встречаются практические примеры анализа сновидений с обширными пояснениями, что и почему.

Принципиальное отличие юнговского подхода состоит в очень бережном отношении к их содержанию. Если Фрейд тут же уводил пациента в свободные ассоциации, оставляя оригинальный сюжет и образы сновидения без особого внимания, то Юнг, наоборот, все время напоминает, что не следует далеко отходить от первоначальных образов, потому что вся ценность скрывается именно в их символическом значении.

Самая сложная часть в юнгианском толковании сновидений состоит в том, что от исследователя требуются глубокие и широкие познания в мифологии и «символической философии». Юнг считал, что без этого невозможно будет отличить сюжеты сновидения, порожденные повседневным жизненным контекстом сновидца, от тех, что возникли из глубин коллективного бессознательного, и как таковые имеют гораздо более важное значение.

По сути, юнговская теория говорит о том, что каждый человек может проследить в своей душе отражение всех основных мифологических сюжетов известных человечеству, потому что мифы — это не пустые сказки, а символическое изображение глубинных психологических процессов, происходящих в каждом человеке. Именно поэтому, во всем мире и в самых различных культурах эти сюжеты повторяются снова и снова.

Однако снятся нам не только мифы и универсальные символы. Огромное значение имеет и личный жизненный опыт сновидца — так называемый контекст сновидения. Юнговский подход к толкованию также подразумевает использование ассоциаций, но в отличие от фрейдовского метода, где каждая новая ассоциация «придумывается» к предыдущей, здесь ассоциации все время возвращаются к первоначальному образу и формируют что-то вроде «облака понимания». Это дает возможность понять и более глубоко прочувствовать каждый образ и поворот сюжета, и тем самым приблизиться к пониманию всего послания.

По-другому Юнг видел и задачу сновидений. Одним из основных принципов функционирования психического аппарата он считал его постоянное стремление к равновесию, а целью всякого психического симптома видел восстановление этого равновесия. Соответственно, и сновидения он рассматривал, как попытку психики восстановить нарушенный баланс. Например, человеку с необоснованно раздутым самомнением может присниться, что оказывается голым на публике. Известный сюжет, да? Цель этого сновидения в том, чтобы сдвинуть самооценку в более адекватное положение, показав, что король-то голый.

То есть, с точки зрения аналитической психологии, бессознательное в сновидениях показывает нам спектакли, рассказанные метафорическим языком, цель которых — восстановить нарушенное психическое равновесие. И не в том смысле, чтобы «успокоить» сновидца, а в смысле ликвидации глубоких перекосов в его сознательной позиции. Вообще, сновидения бывают довольно жесткими в том, чтобы достичь своей цели, — кошмары начинают сниться именно тогда, когда более мягкую форму рекомендаций человек отказывается замечать. Чем ярче эмоциональный накал в сновидении, тем важнее его послание.

Однако следует сделать одну оговорку. Хотя Юнг и предложил гораздо более глубокий подход к толкованию сновидений, его все равно нельзя считать однозначно «правильным». Это был метод Юнга и он хорошо работал в ЕГО руках. У сновидений есть такое общее свойство, что они разговаривают с человеком на том, языке, который он готов понимать.

Юнг всю свою жизнь — с ранней молодости — изучал мифы и символы, и неудивительно, что это отразилось на его психологической теории. Он видел в человеке то, что хотел видеть, и сейчас уже очень сложно отделить юнговскую одержимость символами от истинной природы человеческой психики. Может быть Юнг был прав, а может быть его теория — лишь отражение свойств его собственной уникальной и, безусловно, богатой личности.

Есть такое известное наблюдение — юнгианцам снятся юнгианские сны, переполненные мифологическими параллелями, сказочными персонажами, драконами и демонами. Но вполне возможно, что это как раз тот случай, когда бессознательное говорит со сновидцем на понятном ему языке.

Сатов

Нравится последовательность имен: Фрейд, Юнг, Сатов — не удержался. :-)

Вообще-то, я хотел еще написать пару слов про Перлза и работу со сновидениями в гештальт-терапии, но как-то устал уже от этой статьи, да и рассказывать там особо нечего. Гештальтисты не особенно жалуют психологическую теорию — им важнее практика психотерапии. Поэтому и со сновидениями они работают постольку, поскольку это может дополнить общий терапевтический процесс.

Толкованием в буквальном смысле они вообще не занимаются, а используют образы сновидения, как отправную точку для проговаривания своих переживаний. В каком-то смысле это похоже на фрейдовские свободные ассоциации, так что конкретный сюжет конкретного сновидения в гештальт-терапии не так уж и важен — все равно пациент в своем рассказе быстро уходит к своим актуальным и наиболее напряженным проблемам.

Чтобы пояснить, что они делают со сновидениями, можно вспомнить пример, который приводит Энрайт. Там пациенту приснился какой-то сюжет про вокзал, поезда и каких-то персонажей. Во время сеанса ему было предложено поочередно ставить себя на место основных действующих лиц и говорить от их имени — «Я такой-то и такой-то, еду туда-то, у меня такое вот настроение. Я хочу того-то…» — ну и так далее.

Цель этой процедуры в том, чтобы попробовать вытащить скрытые за этими образами эмоции — незавершенные гештальты. Но никаких эмоций у пациента не возникло до тех пор, пока ему не предложили высказаться от имени «вокзала» — и вот тут его прорвало, потому как напомнило ему о том, что его — такого большого и значительного — никто на самом деле не замечает, все просто проходят его «насквозь» и отправляется по своим делам.

В общем, в гештальте сновидение — это сырой расходный материал, не требующий к себе особо трепетного отношения. Однако сама эта методика с проговариванием, определенно, заслуживает внимания.

А что касается товарища Сатова… ничего нового он в теорию сновидений не привнес и поэтому бессовестно паразитирует на чужих открытиях. :-)

Пишите в комментарии свои сновидения, и в следующей статье я постараюсь показать обобщенную технологию толкования на конкретных примерах.