Психология без соплей 
Для кого наряжаются женщины?
О женской силе и мужской слабости · 9 августа 2018 г.
Вся современная психология началась с открытия, что человек изнутри может быть совсем не таким, каков он снаружи. Плохо осознаваемые мотивы, желания, надежды и тенденции влияют на поведение человека куда сильнее, чем это можно было бы представить. Вера в то, что сознательный контроль способен преодолеть внутренние течения и действовать им наперекор, на практике абсолютно не состоятельна — внутреннее и глубинное всегда оказывается сильнее и всегда побеждает, поскольку именно внутреннее является фундаментом для внешнего, а не наоборот. И именно внутреннее наполнение характеризует человека наиболее точно. Как бы кто ни пытался изобразить из себя нечто иное, какую бы сказку о самом себе ни рассказывал, он всегда остается тем, кто он есть изнутри.
Например, добропорядочный гражданин, ни разу еще не преступивший общепринятых границ приличия, обнаруживает, что ему странным образом нравятся сцены насилия в фильмах ужасов. Что это о нем говорит? Вероятно, то, что в нем есть какая-то встроенная предрасположенность к жестокости. Быть может, он никогда не реализует ее в полной мере, но соответствующая тенденция в нем точно есть.
А что, если сцены насилия вызывают в нем глубокое отвращение и бурное осуждение? Говорит ли это о том, что этот человек в душе добр и именно поэтому в нем возникает столь острый протест против жестокости? Вообще-то нет, не говорит. Это указывает лишь на наличие серьезного внутреннего конфликта, который не мог бы возникнуть, если бы в человеке не было все той же встроенной тенденции к жестокости, которую он вынужден держать под контролем с помощью жесткого осуждения. В конце концов, критерием наличия той или иной предрасположенности служит не направленность эмоциональной реакции, а сам факт ее возникновения.
И кто же он тогда? Добрый человек, потому что старается держать себя в руках? Или все-таки злодей, потому что в нем есть то, из-за чего вообще приходится себя сдерживать? Разве не тот по-настоящему добр, у кого вообще нет злых импульсов? Не всякое ружье стреляет, но всякое ружье — это устройство созданное стрелять. И если оно так ни разу и не выстрелило, перестает ли оно быть орудием разрушения? И если злой человек никогда никого не обидел (так не бывает, но допустим), можно ли считать его добрым?
Тут, конечно, есть, о чем подискутировать, но давайте пока остановимся на том, что внутренние предпочтения и предрасположенности имеют место быть и не могут быть вынесены за скобки даже в том случае, если проявляют себя крайне редко. И, даже если человек умудряется всю жизнь держать себя в руках, это ничего не меняет в том, кто он есть на самом деле.
Но, даже если отложить в сторону подавленные и плохо осознаваемые тенденции, картина остается той же самой — человека лучше всего характеризуют его желания и предпочтения. Именно в них раскрывается суть каждой отдельной человеческой души. Человек есть то, что чего он желает. А уж осознает он при этом свои желания или нет, не столь важно.
Если человеку нравятся азартные игры, что это говорит о его характере? Вероятно, то, что ему нравится риск и острые ощущения. А что, если он не может против них устоять и просаживает в игорных залах зарплату за зарплатой? Вероятно, это тоже что-то о нем говорит — например, об иррациональной надежде на чудо и общей инфантильности его сознания.
Из каждого большого и маленького желания можно сделать какой-то вывод о внутренних приоритетах человека, его мотивах и тенденциях. Чтобы человеку что-то нравилось, чтобы он чего-то сильно хотел, в нем должна быть заложена соответствующая не до конца реализованная тенденция. И если уж человеку что-то нравится, значит, что-то в нем резонирует с предметом симпатии — что-то такое, что рвется из него наружу и ищет своей реализации.
Так для кого же наряжаются женщины?
Женщины часто успокаивают себя тем, что стараются хорошо выглядеть не для мужчин, а для самих себя. «Побалуйте себя!» — советуют модные журналы. И это, конечно, здорово, но чьими глазами женщины на себя при этом смотрят? И приводя себя в порядок, на чей вкус они себя оценивают — мужской или женский? И даже, когда женщина наряжается вроде бы для себя, не является ли критерием привлекательности то, будут на ней задерживаться мужские взгляды или нет?
А теперь включаем логику. (1) Очень похоже на то, что женщины наряжаются именно для мужчин, (2) делают они это постоянно, (3) делают повсеместно и (4) это всегда было частью человеческой культуры. Что бы все это значило?
Вероятно то, что это работает! Женщины хотят быть привлекательными для мужчин и делают именно то, что всякий раз срабатывает. Они предъявляют мужчинам не силу, ум и жесткий характер, а именно то, на что они так беспомощно падки — свою женственность. И это действительно срабатывает! Мужчины безнадежно ведутся на женскую красоту, чувствительность, душевность и сексуальность, и совершенно естественно, что женщины все время используют именно этот рычаг.
А что говорит о мужчинах тот факт, что женственность имеет над ними такую непреодолимую власть? Ровно то же самое, что можно сказать о людях склонных к любой другой форме зависимости, — где-то в в глубине своей души мужчины имеют встроенную предрасположенность к этой самой женственности и, вероятно, даже обладают некоторыми ее атрибутами.
Душа мужчины — женщина. И чем более груб и брутален мужик снаружи, тем более слаб, раним и женственен он изнутри. Мужчинам так нравятся женщины, потому что они наполовину женщины — на ту самую половину, которая не получила должного развития в силу физиологических особенностей и социальных стереотипов.
Мужчины сильны телом и умом, но безнадежно слабы душой и сердцем. И в этом не было бы никакой проблемы, если бы они не становились заложниками тех самых стереотипов и не ожидали суровой мужественности и от своей души тоже. Требуя от своей психики жесткой рациональности, мужчины все время оказываются у разбитого корыта, когда их душа вновь и вновь демонстрирует иррациональную мягкость. Мужское чувство неуверенности в себе всегда содержит в своей основе именно этот элемент — обнаружение в самом центре своей сущности ранимого чувствительного ядра, которое так возмутительно не соответствует общепринятым представлениям о мужском характере.
Физическая сила мужчин неизбежно компенсируется их психологической слабостью. И хотя это не вполне очевидно с первого взгляда, женщины всегда были и всегда будут сильнее мужчин в психологическом плане. Сила, трезвость и разум, свойственные мужчинам на внешнем физическом уровне, характерны для женщин именно там, где мужчины слабее всего — на уровне души и сердца.
И в этом всем нет ничего плохого — так устроен мир, и это весьма забавно. Мужчины кичатся своей силой, будучи слабыми изнутри, а женщины прикидываются слабыми, будучи сильными психологически. Где здесь истинная сила и истинная слабость, думайте сами.
Так или иначе, именно в этом балансе можно увидеть всю красоту и игривую иронию бытия. Не существует силы без слабости и не бывает слабости без силы. Нужно ли что-нибудь менять в том, что устроено столь красиво и гармонично? Менять, вероятно, нет… а вот осознать и перестать с этим бороться смысл точно есть — очереди к психологам от этого стали бы заметно короче.
Мужчинам стоило бы восстановить связь с чувствительной «женской» стороной самих себя. Но обычно здесь возникает страх утратить свою мужественность и, чего доброго, сексуальную ориентацию. В действительности же никакой такой опасности нет — признав свои слабости и перестав бороться с собственной глубинной ранимостью и иррациональностью, мужчина становится только сильнее… в том числе, и в глазах женщин, ради которых он наряжается в свои доспехи.
Понравилась публикация?
Возможно, вас также заинтересует:
в начало
карта сайта
Давайте поговорим об этом!
Американские женщины с вами не согласны.
Чётко разложили, классно, понравилось!